Я поняла, что больше всего на свете боюсь потерять Арсения и остаться одна. С его малышом на руках. Наша жизнь будет сытой и обеспеченной — Арс об этом позаботился, но никакие миллионы не смогут заменить жара в груди и трепетных замираний сердца, когда он оказывается рядом и заставляет меня чувствовать себя живой.
Я не позволю кому-то влезть и мешать в тот момент, когда меня резко накрыло ответным штормом чувств.
Я села, отерев слёзы. В голове выстраивался план действий — немного хаотичный, но я уже прикидывала, что можно будет сделать.
— Я не отступлюсь.
— Упёртая! Ну что тебе стоило тихо отойти в сторону тогда и не нагнетать обстановку сейчас, а? — ругнулся Ваня. — Ладно…
— Что значит «ладно»? Не делай мне одолжений, Ваня! — вспылила я. — Я справлюсь и без тебя!
— Ладно значит ладно, Алёна. Я за тобой заеду. Мы вместе навестим Арсения в больнице.
— Когда?
— Не кипятись, Алёна. Кажется, ты в положении. Беременным нельзя волноваться. Соберись. Я приеду за тобой.
— Я могу выехать хоть сейчас.
— Зато я не могу. Я, блядь, до сих пор в праздничном костюме и с конфетти на плечах. Дай мне пару часов привести себя в порядок.
— Пару часов? — уточнила я.
— Да, пару часов. Можешь подождать пару часов? — устало спросил Иван.
— Могу.
— Хорошо. Тогда жди меня. И не нервничай, Алён. Мне для полного счастья только твоего выкидыша не хватает.
— Не каркай, Ваня. У тебя есть два часа. Через два часа я сама начну искать Арсения.
— Лучше ляг и поспи, — посоветовал Иван.
* * *
Какая-то часть меня хотела верить словам Ивана. Наверное, та самая, что до сих пор верила людям и была готова дать второй шанс каждому.
Но к моменту, когда истекли обещанные два часа, я разуверилась в обещаниях и вихрем пронеслась на выход.
Едва не сбила с ног Ивана, стоящего на пороге. Он успел придержать меня за локти.
— Тише, Трофимова.
— Ты опоздал!
— Пять минут, Алёна. Всего пять! — Иван устало провёл ладонью по лицу. — Ты завтракала?
— Поехали в больницу.
— Ты завтракала? — с нажимом произнёс Иван.
— Нет! Но какое это отношение имеет к Арсению? Отвези меня к нему сейчас же.
— Только после того, как позавтракаешь, — хмуро отозвался Иван. — Это не обсуждается. Не хватало, чтобы ты хлопнулась в голодный обморок.
Пришлось согласиться с его доводами. Арсений отпустил всю прислугу. В доме не было никого, кроме нас двоих. Тихо. Так тихо, что случайный стук ложки по бокалу слышался, как громовой раскат.
Кое-как я смогла проглотить несколько ложек творога, смешанного с йогуртом, пожевала хлебцы и выпила чашку чая с молоком, не чувствуя вкуса. Потом убрала посуду в мойку.
— Поехали, — разрешил Иван.
Мы в полном молчании дошли до его машины. Иван сел за руль. Раздался телефонный звонок. Старший брат Арсения ответил, обменявшись поздравлениями с Наступающим Новым Годом, и извинился, что сейчас сильно занят.
— Какие травмы у Арсения?
— Ребро треснуло. Сотрясение. Кровоизлияние в мозг. В сознание пока не пришёл, — хмуро ответил Ваня. — Но врачи говорят, что шансы есть.
Шанс есть всегда.
Ваня сказал не всю правду. У Арсения была травма позвоночника. Я твердила себе, что у Арса шансы гораздо выше, чем в любом другом случае. На стороне Покровского — опытные врачи, новейшее оборудование и пристальное внимание персонала.
Нас заверили, что сделают всё возможное. Остаётся только ждать.
Мне разрешили побыть в его палате совсем немного. Просто взглянуть, убедиться, что он дышит и подержаться за длинные, сильные пальцы.
Мы не виделись совсем немного. Я увидела его, лежащего без сознания, и как будто между вчера и сегодня минула целая вечность.
Черты красивого лица заострились. На правой щеке виднелась длинная, широкая ссадина. Я осторожно сжала его пальцы и не удержалась, поцеловав их. Прижала к щеке, молясь о том, чтобы Арсений пришёл в сознание.
Лицо Арсения расплывалось из-за выступивших жгучих слёз. Я снова расплакалась. Только на этот раз беззвучно.
Моё плечо сжали. Я обернулась, смахнув слёзы со щёк. Иван. Он окинул меня пытливым взглядом, словно пытался найти фальшь или следы других эмоций.
Он выглядел озадаченным и перевёл взгляд в окно.
— Время вышло, Алён. Нам пора.
— Так быстро?
Ваня сверился с часами.
— Прошло больше десяти минут, нам давали пять.
Минуты пролетели так, словно их и не было. Сердце обливалось кровью от мысли, что нужно уйти.
— Я хочу побыть с ним ещё немного.
— Он жив, — Ваня прочистил горло. — Врачи делают все необходимое. Мы здесь ничем не поможем.
— Он услышит меня и почувствует, что мы рядом.
Ваня нахмурился, похлопал меня по плечу.
— На первый раз достаточно… Нас уже врачи выгоняют. Подумай о ребёнке. Приедешь завтра.
Ваня потянул меня за собой.
— Хорошо, — согласилась я, но отрывала себя с трудом.
Нужно было уйти и оставить Арсения одного. Я наклонилась над его лицом, погладив острые скулы. Ваня стоял у двери и наблюдал. Наверное, его взгляд был скептическим, как всегда. Плевать. Сейчас нет сил притворяться.
Я поправила пальцами волосы Арсения и поцеловала его губы. Тёплые, мягкие, но такие безвольные…
— Я хочу быть с тобой. Веришь? Не оставляй нас. Пожалуйста. Ты нам нужен…
49. Алёна
Потянулась череда однообразных дней.
Арсений оставался без сознания, несмотря на прилагаемые усилия врачей. Они ободряли нас, что всё будет хорошо, что у Арсения немалые шансы выкарабкаться из комы.
Покровский выглядел так, словно очень устал и решил выспаться на десять лет вперёд. Его слова о сказке наоборот оказались пророческими. Теперь он спал, а вместе с ним и вся моя жизнь застыла без движения.
Зачастую я даже не понимала, наступил следующий день или всё ещё тянется предыдущий. Я силой заставляла себя поесть и с трудом отрывала себя от постели Арсения.
Иногда я оставалась ночевать в палате и прислушивалась к еле слышному дыханию. Ждала случайного шороха или движения с его стороны. Верила, что это произойдёт.
Отчаянно хотела, чтобы он лениво усмехнулся в своей коронной манере и посмотрел так, словно видел меня насквозь.
Но этого не происходило.
