— Что? — я привстаю на кровати, делая резкое движение. Оно отзывается глухой болью в спине. — Всё-таки она сбежала?
Эти слова сами вырываются изо рта. Я чувствую, что в них есть доля истины. Я как будто всегда боялся, что она ускользнёт. И именно это произошло.
— Да. Именно так. Но я найду её.
— Найди.
57. Арсений
Я не нахожу себе места. В моей голове местами пусто, но красной нитью пролегает мысль о том, что жена всегда хотела уйти от меня.
То ли это мой потайной страх, то ли действительность, с которой мне придётся мириться. Как будто я всегда ждал, что однажды именно так и произойдёт — и я ничего не смогу с этим поделать.
Но меня настораживают слова о том, что Алёна прихватила с собой важные документы. Я прикрываю глаза, вспоминая код от сейфа.
Доходит до смешного — я помню свои пальцы, набирающие код от сейфа. Но лицо жены ускользает от меня.
Мне кажется, что в жизни она отличается от той девушки, фото с которой демонстрировал мне брат.
Набираю номер брата.
— Ваня. С чего ты решил, что в сейфе пусто?
— Ольга, твоя управляющая сказала, что Алёна закрывала сейф в твоём кабинете. Кажется, там было пусто.
— Кажется или было пусто? Я хочу убедиться в этом. Сам.
— Арс, не тупи. Тебе рано подниматься!
— С чего бы? — спрашиваю я. — Мне давно сделали операцию и даже нацепили специальный корсет. По словам врача, он будет поддерживать меня в первое время. Потом я смогу обходиться без него.
— Да, но выходить с больницы ещё рано.
— Почему? — злюсь. — Я не хочу находиться здесь больше ни одного дня. Или я не в состоянии обеспечить себе наблюдение специалистов на дому?
Брат пытается спорить со мной. Но его попытки отстоять собственное мнение кажутся мне довольно вялыми. В конце концов, он даже вздыхает. Едва ли не с облегчением.
— Хорошо. Я заберу тебя. Но во всём остальном, будь добр, слушайся меня.
Врачи, разумеется, против. Приходится написать расписку, что я отказываюсь от медицинского наблюдения в больнице. Иван расписывается в качестве моего родственника, подтверждая, что ознакомлен со всеми рисками.
— Надеюсь, что всё пройдёт хорошо, — думаю про себя.
Не вслух.
Становится немного смешно при виде инвалидной коляски. Но по словам врачей, это моя единственная реальность, как минимум, на ближайший месяц. Потом уйдёт ещё несколько месяцев на то, чтобы осторожно увеличивать нагрузку на опорно-двигательный аппарат.
Брат пристраивается за спиной, толкая коляску.
— Уйди, — прошу. — Попробую сам.
Коляска удобная, насколько может быть удобной коляска для человека, временно лишённого возможности передвигаться самому. Возникает небольшая заминка при транспортировке, но Ваня быстро договаривается.
Брат развлекает меня болтовнёй всю дорогу, но я молчу в ответ. Внутри грохочет пульс. Поднимается жар и возникает ощущение, что я вот-вот то ли найду нечто важное, то ли упущу это навсегда.
До дома мы добираемся без проблем.
— Отдохнёшь? — предлагает брат.
— Нет. В кабинет.
Приходится немного передвинуть мебель, чтобы я смог дотянуться до сейфа. Распахнув его, понимаю, что Ваня не соврал — внутри пустота. Остались только деньги и некоторые ювелирные ценности. Но документов нет.
Откатываюсь назад, чувствуя, как захлёстывает душной волной.
— Если она алчная, почему не взяла деньги? — спрашиваю вслух.
— Не знаю. В кабинет зашла прислуга. Твоя жена схватила, что успела, — хмурится брат.
— Ты нашёл её?
— Напал на след.
— Хорошо. Чем быстрее ты её найдёшь, тем лучше. Я хочу с ней поговорить.
— Помочь добраться до спальни?
— Нет.
С какой-то тоской смотрю на лестницу, стараясь не загоняться мыслями о том, что раньше не задумываясь, пересекал её за считанные секунды, а сейчас вынужден ждать помощи даже в таком простом вопросе.
— Пусть мне приготовят спальню в одной из комнат на первом этаже, — отдаю приказ, а пока разъезжаю в коляске по первому этажу просторного дома.
Меня то цепляет обрывками воспоминаний, то глушит пустотой при упорном разглядывании предметов. Кидает из одного состояния в другое.
Фрагментарные обрывки памяти идут в разрез с тем, что сообщает Ваня о моей жене. Я не люблю неразрешимых противоречий. Хочется разобраться во всём так сильно, что попадись бы Алёна мне на глаза, я бы стиснул её и не отпустил до тех пор, пока не узнал всю правду.
Не отпускать.
Ещё одна навязчивая мысль в моей голове.
Создаётся впечатление, будто я только и делал, что носился за женой, как умалишённый, а она при первой же удачной возможности сбежала.
Не мог же я быть настолько отталкивающим! Или всё-таки мог?
58. Алёна
Богданов обещал поговорить с кем-то из своих знакомых. Говорил, что он крутится в высших кругах правоохранительных органов. Покруче, чем тот, кто «крышует» Ветлицкого и его мутные схемы зарабатывания денег.
Ещё одна ночь, проведённая в чужом доме, пролетела, как одно мгновение. Я провалилась в сон, как Алиса в кроличью нору. Утром долго не могла заставить себя встать.
Думала обо всём, лёжа на кровати. Положила руку на живот — там, где развивается крошечный малыш. Наш с Арсением. Ощутила тепло и какое-то крохотное, едва уловимое движение, как будто лёгкое прикосновение крыльев.
Счастливое ощущение и мимолётное. Пронизывающее насквозь. Я хотела бы разделить каждое из таких мгновений с Арсением. Достала ожерелье с кулоном в виде бабочки. Этот кулон мне очень нравился. Я носила украшение, почти не снимая. Поцеловала его, в надежде на то, что всё уладится.
Сердце билось в учащённом ритме. Сейчас очень многое зависело даже не от меня, а от чужого, едва знакомого человека.
Раздался осторожный стук в дверь. Меня пригласили спуститься к завтраку.
Я появилась в столовой через несколько минут. Богданов поприветствовал меня и почти сразу же ушёл, пообещав держать меня в курсе всего происходящего.
— Марин, не обижай девочку, — улыбнулся он, оставив меня наедине с женой.
Марина была моложе Богданова. Поначалу мы обменивались ничего не значащими фразами. Но потом нашли общий язык, вернее, я уже не замолкала надолго после каждого предложения — это уже был большой прогресс.
Богданов не звонил мне на протяжении целого дня. Он оставил свой номер телефона, но я не тревожила его понапрасну.
