— Ошибаешься здесь только ты, Трофимова. Не всегда схема «выдоить побольше бабла из мажора» срабатывает. Судя по всему, провела время ты довольно весело. Винить в том, что тебе не удалось провернуть схему, можешь только себя.
— Вы не примете моё заявление? — с ужасом спросила я.
— О чём? О том, что ты занялась сексом, будучи пьяной, и не знаешь, с кем это произошло?
Следователь покачал головой.
— Нет, Трофимова. Проваливай и не морочь мне голову. У меня три трупа нераскрытых только за прошедшие сутки, а тут ты со своей продолблённой щелью.
— Я буду жаловаться вашему начальству! — вскочила я.
— Жалуйся, — пожал плечами следователь. — Именно он мне и посоветовал заниматься реальными делами, а не истеричными, алчными девками.
Поход к начальству в погонах ничего не дал. Я просидела несколько часов в холодном коридоре, едва удостоилась хмурого взгляда и была выпровожена обратно к следователю. Тот самый начальник и привёл меня обратно. Рывком распахнул дверь.
— Какого хрена она ещё тут делает?
— Я говорил, Михаил Антонович, — развёл руками следователь.
— Плохо, значит, говорил! — рявкнул начальник. — Долго ты будешь вату катать? Или работой займёшься? Выпроводи эту дуру!
— Но… — возразила я.
— Значит так, охотница за кошельками, уходи по-хорошему, — посоветовал начальник. — Пока в шалаву с панели не записали и не закрыли на пятнадцать суток! Хочешь?
Я посмотрела на решительно настроенного мужчину в погонах. Тяжёлый взгляд, полный цинизма и пренебрежения.
Я отрицательно покачала головой.
— Вот и проблема решена. А ты, Семёнов, фильтруй мусор от настоящих дел, или утопишь наш отдел в нераскрытых «висяках»!
7. Алёна
Дежурный выдал мои вещи. Я сгребла мелочь в сумочку. Её прихватила Тамара, когда привезла меня в участок. Оказывается, тогда в комнате, моя сумочка была при мне, а я даже не заметила этого.
Я доехала до клуба.
Мне претило возвращаться туда, но надо было поговорить с Тамарой. Но почему-то я думала, что она не захочет меня видеть.
Охранник Дима не пустил меня с парадного входа, мотнул головой:
— Обойди. Зайди с чёрного входа, с торцевой стороны здания.
В клубе днём было тихо. Не чета тому безумству, творящемуся ночью.
Я содрогнулась, но всё же вошла в клуб. Едва ли не бегом пронеслась до кабинета Тамары Васильевны. Она была у себя.
— Алёна?
— Да. Не ожидали меня увидеть?
Тамара откашлялась, поправила причёску и села за стол.
— Хорошо. Если пришла, давай поговорим. Только дверь закрой плотнее.
Я выполнила все действия, как автомат. Тамара подтолкнула в мою сторону вазочку с конфетами.
— Угощайся.
— Вы предлагаете мне утешиться конфеткой?
Тамара вздохнула:
— Послушай, Алёна. Я ничем не могу помочь тебе. Только посоветую в следующий раз думать, с кем связываешься.
— Вы знаете, с кем, не так ли? — двинулась вперёд, в упор разглядывая лицо троюродной тётки.
— Нет, — медленно ответила она, отвлёкшись на чашку чая.
— Врёте. Вы нагло врёте! — вспылила я.
Я чувствовала, что она лжёт! К тому же я запомнила слова охранника, работавшего в клубе: «От этого зависит, будет ли наш клуб работать и дальше или его закроют уже завтра!»
— Мне не нужны проблемы, — повторила Тамара. — Клуб не мой. Я здесь всего лишь работаю. Я должна подавлять конфликты, решать их, а не раздувать.
— И как вы решили этот конфликт? Сколько вам заплатили за то, чтобы вы закрыли глаза?
— Как я могу закрыть глаза на то, чего не знаю?
Тамара вздохнула.
— Мне жаль тебя, Алёна. Глупенькая ты и…
Я вскочила.
— Вы не хотите видеть правду!
— Правда в том, что твои слова никто не подтверждает. Никто! — покачала головой Тамара и добавила твёрдым голосом, полным стали. — Не надо повышать на меня голос. Не ищи других виноватых.
Тамара нагнулась. В столе был вмонтирован сейф. Управляющая достала конверт и подтолкнула его в мою сторону.
— Здесь твоя зарплата за месяц и положенные тебе чаевые. Бери и уходи. Я не могу оставить тебя на работе.
— Это всё, что вы можете мне сказать?
Тамара холодно улыбнулась.
— Мне не нужны сотрудники, действующие такими гнусными методами. Не хватало ещё, чтобы это дошло до хозяина клуба. Поверь, тогда проблем у тебя будет гораздо больше, Алёна. Советую взять деньги и уйти.
Я посмотрела на конверт.
— Пухловат конверт.
— Там премия, — не моргнув глазом, соврала Тамара.
— И сколько сейчас стоит изнасилование?
— Я вызову охрану, если ты не уйдёшь сейчас же. Не нужны деньги? Можешь уйти с пустыми руками!
Тамара не бросала слов на ветер. Пока я слезливо обсыпала её обвинениями в чёрствости и корысти, за моей спиной появился охранник и подцепил меня под локоть.
— Конверт её не забудь! — бросила вслед Тамара.
— Вы мне всю жизнь сломали! Вас совесть сожрёт! — выкрикнула я.
Охранник вывел меня на улицу и сжал пальцы на плече.
— Не ори, Алёнка. Пока хуже не стало! — охранник Дима расстегнул молнию на моей сумочке и затолкал туда конверт, застегнул замочек. — И не реви.
Я вытерла слёзы рукавом, рассмеявшись.
— Кто на смене был в тот день? Ты или Сашка?
— Сашка. Но можешь не вылавливать его у клуба, — отозвался Дима. — Сашку уволили.
— Вот значит, как? Все концы в воду, как будто ничего и не было!
— Алён, — вздохнул мужчина, отводя взгляд в сторону. — Иди домой, поспи. Легче станет.
— Много ты понимаешь!
Я понимала, что выгляжу жалко, но ничего не могла поделать. Слёзы сами текли по лицу без остановки.
— Я понимаю только одно. В клубе нечего делать хорошим девочкам, — отрезал Дима.
— Я здесь работала. Работала, а не кутила!
Дима пожал плечами.
— Все говорят, что в тот день ты другим местом работала. Такое сплошь и рядом… — охранник кашлянул и покосился на сумочку. — Скажи спасибо, что тебе выплатили зарплату. Обычно в таком случае увольняют задним числом и выпинывают. Без копейки.
— То есть мне надо ещё и спасибо сказать?!
— Алёнка. Я тут ни при чём. За что купил, за то и продаю. Иди домой, не то простынешь. Оно тебе надо?
