— Ты меня просто заткнула? — все еще не веря в мою коварность, переспросил Тёма.
— Ну да, — осторожно ответила, на всякий случай отползая подальше от злого бога, в другой угол дивана.
— И ты решила, что Бездна — лучший вариант?! — вот тут голос дрогнул, а спокойная маска слегка треснула.
— Ты так удачно выбрал место своей проказы, — я широко улыбнулась.
Помирать так с песней. Нет смысла скрывать, что я заперла собственного брата не в самом лучшем месте.
— Ку-у-у, — злобно протянул бог.
— Я была уверена, что через пятьдесят лет ты точно выберешься, — махнула я рукой, — кто же знал, что ты там задержишься.
— Потому что первых девять лет я мечтал прикончить тебя! Сила просто выбрасывалась в никуда от ярости, — пояснил Тёма.
— О, так ты только через девять лет сообразил, что силу копить надо? — удивилась я, — это ж как нужно было ненавидеть?
Честно, даже морозец пробежал по спине.
— Достаточно. Думаешь, так легко накапливать магию, когда мечтаешь разорвать с ее помощью гор-р-рячо любимую сестру? — и жуткая улыбка в компании сверкающих тьмой глаз.
— Удивлена, что все еще невредима, — незаметно сглотнула.
Тьма вдруг расслабился и откинулся на спинку кресла, будто ни в чем не бывало.
— Пятидесяти лет достаточно, чтобы ярость превратилась в холодную расчетливость, — опасные хитринки в глазах пугали до дрожи. Он что-то задумал, и мне это не сулит ничего хорошего.
— Тебя было тяжело подловить. Я пять лет ждал подходящего момента, — и оскал предвкушения появился на аристократичном, правильном лице.
И я поняла, о чем он. Боги не могут являться в миры живых. Их сила разрушает саму основу. Другое дело я, рожденная в мире живых богами, что создали тела и жили как смертные — Смерть и Жизнь. Я могу находиться среди живых. Меня так и называют — богиня, ходящая между мирами.
Так вот, Тёма мне брат, но его создали в эфире — месте, где живут боги. Он не может являться к живым, так же, как и остальные. Без моей помощи.
А если с моей, то запросто. Я отдаю ему свою силу, что с легкостью позволяет замаскировать и пантеон богов, и вуаля, Тёма может свободно ходить по мирам.
И вот я знала, что братик жаждет мести, оттого и пряталась. Он не мог прийти в мир живых сам, и богу приходилось ждать, пока его не призовет кто-то в непосредственной близости от меня. Так и получилось. Исая ругнулась, а Тьма воспользовался. Нашел, силу стянул, а результат сидит передо мной.
Я очень рада, что тетки Удача и Судьба не знают о этой моей особенности, а то миры живых никогда не стали бы прежними.
Я посмотрела на донельзя счастливого брата, тяжело вздохнула и сдалась.
— Давай сюда свою месть, и покончим с этим. Мне еще нужна услуга с твоей стороны.
Улыбка тут же исчезла с лица брюнета.
— Э не-е-ет, я сам решу, когда мстить, — загадочно проворковал божественный мужчина, — говори.
Вот же… нехороший бог. Это же такой простор для фантазии. Стоит только рассказать о своих проблемах с физической силой, как у Темы будут все карты на руках. А выхода-то нет. Мне нужна помощь извне, сама я больше не могу влиять на это тело. Тут либо бросать расширение резерва, либо гордость свою БОЛЬШУЮ оставить, как есть. Ни то, ни другое делать не хочется. Все уже налажено, действует положительно. Лучшим вариантом мне казался Тема, но я-то думала, что он остыл за почти пятнадцать лет. А оказалось, что на примирение с моим поступком у него было всего пять лет. Маловато. Брат в гневе, и то, что он все еще спокоен внешне, предвестник большой пакости.
— Уговорил, — решилась я, — мне нужно увеличить физические возможности вот этого костюмчика, — и я указала руками на себя.
— Хм, — он дотронулся пальцами до подбородка.
И так изящно у него это получилось, что любая другая уже слюни пускала бы. А мне не положено. Сестринские чувства толкают меня скорее потискать и гордиться, чем облапать. Вот что интересно: тискать и лапать — одно и то же действие, но какова разница. В общем, мне хочется тискать. Главное, формулировать мысль правильно.
— А знаешь, я помогу, — воодушевленно заговорил Тьма.
Я в этом не сомневалась. Отказать — слишком скучная месть.
— Чтобы все прошло без проблем, твоему божественному сознанию лучше спать.
О! Вот оно! Даже в чужом теле инстинкты не подвели. Именно в этом «лучше спать» и заключается полная и мучительная вендетта. Загнал в угол, хитрец. Ох и отыграется он на мне.
— Уговорил.
Я поднялась и, как была, в одежде, легла на кровать.
— Только, чур, тело не портить, — приподняла голову и пригрозила богу, что уже нависал надо мной.
— Низкая и недостойная меня выходка, — идеально ровный нос сморщился, будто его обладатель наткнулся на вонючую гадость.
Даже это выражение ему шло. Угольные короткие волосы идеально лежали, слегка переливаясь черным смогом — самой тьмой. Бездонные глаза заставляли падать глубоко в небытие. Да, такой взгляд страшнее Бездны.
— Расслабься, сестренка. Больно не будет, — аккуратная ухмылка и широкая ухоженная рука ложится мне на голову.
Перед глазами мутнеет, и сознание выключается, как магический свет от пасса рукой.
Меня все не покидает ощущение, что одну богиню где-то провели.
* * *
— Мама, а кто такие падшие боги? — маленькая черноволосая девочка держала златовласую красавицу за руку и слегка дергала ее за хлопковое платье маленькими пальчиками.
— Где ты услышала о них? — женщина присела перед ребенком и нежно приобняла за хрупкие плечи.
— Когда папа был со мной в прошлом году, он почему-то сильно злился на падших и винил их во всем, — с детской непосредственностью сдала своего отца девочка.
— Ах, папа.
Женщина понимающе хмыкнула, поднялась и, снова взяв дочь за руку, повела ее вдоль берега.
А первоначальный океан бушевал и окатывал своими руками-волнами стопы двух прелестниц. Мягкость и бледность кожи одной он знал с самого своего начала, а крепость и светлый оттенок другой уже успел запомнить. Два прекрасных создания, прозванные кем-то богами, а следом и демиургами, они были идеальны во всем. Единственным черным пятном в образе и характере девочки была сила ее отца. Темная, опасная, иногда она проявлялась и заставляла океан одергивать пенные накаты от дитя, будто от прикосновения к ней стихия могла обжечься или умереть. Иррациональный страх, но вполне понятный.
— Рави, свет мой, сейчас я расскажу тебе одну историю, и ты сама решишь, кто такие падшие боги, — неожиданно, но нежно вновь заговорила Жизнь, с любовью смотря на Равновесие.
— Когда-то все они были созданы нами. Древние. Алиты, что позже утеряли часть силы и стали драконами, и Арьяры, которые почти вымерли из-за своих амбиций, породив более слабых демонов и оборотней. Они предки всех этих существ — две перворасы.
