Дом был погружен в полную тишину, если не считать то тут то там случайного треска дощатых полов.
Джохара шла на цыпочках, затаив дыхание. Она сама не знала, что или кого она хочет увидеть. Если Азима, то что она ему скажет при столь странной поздней встрече?
Дойдя до конца коридора, Джохара уперлась в закрытую дверь. Вероятно, это и есть его спальня. Свет из-под двери не проступал, и изнутри не доносилось ни единого звука. Джохара подняла было кулак, но рука повисла в воздухе.
Смелости постучать не хватило.
К тому же Азима, скорее всего, в спальне нет. Наверняка он в кабинете или просто где-то сидит за компьютером.
Но вот внутри раздался странный звук. Даже не звук, а стон. Каждый мускул в теле Джохары напрягся. Может, все-таки постучать? Что, если ему там плохо?
Но звук не повторился, и Джохара опустила руку. Азим явно будет взбешен, если она нарушит его личное пространство. Но если не сделать это сейчас, то это не случится никогда.
Набрав полную грудь воздуха, Джохара толкнула дверь, и та открылась.
В комнате стояла кромешная тьма. Лишь лунный свет падал на пол сквозь окно. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза Джохары привыкли к темноте. Только потом она увидела Азима в кресле возле окна. Его голова была запрокинута назад, глаза как будто закрыты.
— Антонио, я просил меня не беспокоить, — произнес он голосом, словно сдавленным от боли.
— Это Джохара.
Глаза Азима мгновенно открылись, и Джохара закрыла за собой дверь.
В это сложно поверить, но Азим не предпринял никаких действий. Он просто снова закрыл глаза.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Азим, как показалось Джохаре, сквозь стиснутые зубы.
— Тебе было больно.
Она уже шагала к нему, ведомая инстинктом помочь близкому человеку. Но едва ее рука коснулась тела Азима, он схватил эту руку и резко отвел в сторону.
— Я в полном порядке.
Его глаза были закрыты, на лбу блестели капельки пота. По всему было видно, что о полном порядке не может быть и речи.
— Это мигрень? — тихо спросила Джохара.
Азим не без труда приоткрыл глаза.
— Я же сказал, все хорошо.
— Почему ты мне не расскажешь? — Каким бы холодным и отстраненным ни был ее муж, Джохаре не хотелось видеть его страдающим.
Прошло несколько секунд, но Азим ничего не ответил. Его глаза снова были закрыты.
— Хорошо, — сказала Джохара полушепотом. — Тогда я скоро приду.
Не прошло пяти минут, как она вернулась с тремя флакончиками эфирного масла. Азим не шевелясь сидел в кресле. Достав из кармана платок, Джохара промокнула его лавандовым и мятным маслами.
— Должно помочь, — тихо сказала она и вложила платок в ладонь Азима.
— Что мне с этим делать? — спросил он, не открывая глаз.
— Прижми там, где сильнее болит.
Когда Азим не шевельнулся, Джохара поняла, что ему больно сделать даже это.
— Позволь я сама, — сказала она и села перед ним на колени.
Взяв платок из его влажной руки, она прижала два конца платка к вискам Азима.
— Здесь больно?
Азим молчал несколько долгих секунд.
— Да, — наконец сказал он еле слышно. — У меня всегда болят виски.
Приятный запах эфирных масел медленно наполнял комнату. Было в этом мгновении что-то мистическое и невероятно интимное.
Джохара начала массировать виски Азима нежными круговыми движениями.
Последовал тихий стон.
— Больно?
— Нет, — ответил Азим, и Джохаре показалось, будто дрожь прошла по его телу. — Наоборот, приятно.
Джохара вдруг поняла, что от этого приятно и ей самой.
— Тебя часто мучает мигрень? — негромко спросила она.
Да, ей было приятно его трогать. От висков она медленно перешла ниже, к щекам, затем к подбородку. Мокрый от эфирного масла платок упал Азиму на грудь.
— Да, — честно и так неохотно признался он.
— Ты слишком напряжен, а от этого только больнее.
— Может быть, — почти не слышно проговорил Азим.
Мышцы его лица теперь заметно расслабились. Он сидел с закрытыми глазами и откинутой назад головой, давая Джохаре свободу в изучении черт его лица. Греческий нос, полные губы, удивительно длинные ресницы.
И шрам, нисходящий к уголку рта неровным горным ручьем. Он красив, но какой-то своей — звериной красотой. А еще он сейчас хоть немного доступен.
— Как давно тебя мучают головные боли? — спросила Джохара.
— Двадцать лет.
— С тех пор, как тебя похитили?
Арифметика и впрямь была простой. В ответ Азим только кивнул.
Последовала долгая пауза. Слышалось лишь мерное дыхание их обоих и звук прикосновения пальцев Джохары к лицу Азима.
— Да, — ответил Азим. — Меня избивали. Хотя сам я этого не помню. Но так говорят.
Джохара тяжело выдохнула и покачала головой.
— Мне очень жаль.
— Врачи сказали, амнезию спровоцировало сотрясение мозга. Правда или нет, но с тех пор у меня жуткие головные боли.
Мозаика начинала складываться. Джохара вспомнила, как время от времени Азим сжимал челюсть и закрывал глаза. Как иногда он будто терялся, становился невнимательным.
Джохару осенила внезапная догадка:
— В момент нашего знакомства у тебя болела голова?
Очередная долгая пауза. Затем Азим вздохнул и выдохнул как будто с облегчением.
— Да.
Джохара вновь принялась массировать его виски медленными ритмичными движениями. Она чувствовала запах его лосьона после бритья. Ощущала близость его сильного тела. Желание прижаться к нему нарастало. Почувствовать крепость его мышц на своей нежной мягкой коже. Прильнуть к его мощной груди. Допустить его к своей.
— Почему ты мне не сказал? — спросила Джохара. — Хотя бы теперь, когда я твоя жена.
Она была не готова к тому, что случилось дальше. Словно от удара электрического тока Азим открыл глаза и наклонился прямо к ней. Она уже забыла, каким мрачным и злобным может быть его взгляд.
— Да, — прохрипел Азим, словно хищник, загнавший жертву в ловушку. — Теперь ты моя жена.
Глава 7
Азим видел, как расширились зрачки Джохары.
И слышал ее учащенное дыхание. Уже целых пятнадцать минут, пока она делала ему этот массаж, ее грудь касалась его груди. Желание дотронуться до нее было сильнее, чем самая страшная мигрень.
