Когда-то он уважал этого старика. Радовался, когда тот его хвалил. Старался быть жестче, как учил его дед. Но за двадцать лет, прошедшие после похищения, он почти полностью забыл деда Асада. Как забыл и родной Алазар. Видя деда в новостях, он не испытывал ничего, кроме злобы. Это была злость к человеку, от которого он ни разу не увидел доброты. Зато теперь он смотрел на старика без каких-либо эмоций.
— Завтра я еду в Сердце Алазара.
— Ты слышал, что я сказал? — прохрипел дед Асад.
— Я слышал, но предпочел не отвечать.
— Уже поползли слухи. Люди говорят, она каждую ночь ночует в твоей кровати.
— Мне нужен наследник, — холодно констатировал Азим.
— Еще говорят, что ты каждый день ходишь к ней в гарем, — продолжал хрипеть старик. — Ты полностью поддался этой ведьме. — Азим стоял молча. Лишь жилка нервно пульсировала на его щеке. — Что, по-твоему, скажут племена? Они скажут, что жена тебя контролирует. Жена, которую ты привез из Европы.
— Джохара — это выбор страны, — напомнил Азим. — Ее кровь столь же благородная, что и наша. Она достойна трона не меньше меня.
— Но она не жила в Алазаре! — не унимался старик. — Так же, как не жил в нем и ты. Люди уже не знают, какой союз мог бы быть хуже для страны.
— Ты закончил? — спокойно спросил Азим. — У меня есть срочные дела.
И, не дожидаясь ответа деда, он развернулся и пошагал к выходу.
— Тебя сравнивают с ним, Азим, — прохрипел ему вслед старик. — Люди говорят, ты такой же, как твой отец.
Азим молча захлопнул за собой дверь.
Сейчас, сидя на красавце-скакуне, он пытался стереть из головы слова деда. Он не такой, как отец. Он не слабый. Нет, сейчас он уже не слабый. Он слишком долго был слабым по чужой милости, но теперь все изменилось. Да, ему нравилось быть с Джохарой. Ее тело доставляло ему удовольствие. Но это не значит, что он слаб. Тогда почему слова деда никак не выходят из головы, с каждой минутой усиливая мигрень?
— Не знала, что лошади бывают такими большими, — призналась Джохара, глядя на Азима снизу вверх.
Сейчас она была с ног до головы обернута в льняной хитон — как из скромности, так и для защиты от жары и задувающего песка.
— Провожатый тебе поможет, — бросил Азим и отвернулся, игнорируя обиду в глазах Джохары.
Он знал, что после беседы с дедом ведет себя с женой весьма холодно, но ничего не мог с этим поделать. Он испытывал чувство вины за то, что обижал ее, но считал такое поведение необходимым. В конце концов, им обоим не следует забывать о границах отношений. Только так их союз сможет развиваться в нужном направлении.
Провожатый помог Джохаре забраться на коня. С притворно недовольным стоном она наконец оказалась верхом на скакуне — точнее, лежа на нем. Она лежала грудью прямо на бедре Азима. Подняв на него взгляд, она рассчитывала увидеть улыбку на его лице, но Азим лишь взял ее за руку и помог принять сидячее положение перед собой.
Он крепко обвил Джохару одной рукой прямо под грудью и пришпорил коня. Поездка по песку началась. Джохара крепко прижималась к Азиму, а он изо всех сил старался не реагировать на близость ее тела.
Когда скакун перешел на галоп и пустынный ветер стал сильнее бить в лицо, Азим ощутил приступ первобытного желания власти. Его переполняло чувство того, что Джохара полностью принадлежит ему. Только он может позаботиться о ней и защитить. Только он может любить ее.
Едва это слово промелькнуло в голове, Азим тут же поставил на него мысленный запрет. Он не имеет права так думать. Любовь — это слабость. Доверие — это глупость. Азим знал это точно. Он видел слишком много примеров — сначала отца, затем Каивано. Доверять кому-то — значит даровать им власть над собой. Любить кого-то — значит позволить себя предать.
Азим крепче прижал Джохару к себе, и она повернулась, чтобы посмотреть на него. Брови ее были нахмурены, а в глазах читался вопрос. Но Азим в ту же секунду отвел взгляд в сторону — точнее, на песчаный путь впереди.
К моменту, когда они добрались до Найджаби, тело Азима болело от жесткой поездки. Он даже представить не мог, как чувствовала себя Джохара, для которой это была первая поездка верхом. При этом она ни разу не пожаловалась, что не могло не вызвать восхищение Азима. Судя по всему, его жена — сильная женщина.
Когда они добрались до оазиса, вожди племен уже ждали их, выстроившись в круг. Момент был наполнен гнетущим напряжением и, как показалось Джохаре, даже враждебностью. Она спешилась с лошади вслед за мужем. Голова ее была скромно опущена, чтобы не встретиться взглядом ни с одним из вождей. Таково было правило. Вот только Азиму это почему-то не принесло ни спокойствия, ни удовлетворенности. Наоборот, теперь его это только злило.
Он не хотел, чтобы Джохара рядом с ним вела себя как лакей. Ему хотелось видеть ее с гордо поднятой головой и улыбкой — чтобы все видели, как она рада быть его женой. Желание обнять ее и поцеловать на глазах у этих людей было непреодолимым. Только откуда оно взялось? Его сила удивляла и пугала одновременно.
Азим кивнул одному из вождей, который после очень долгой, почти бесконечной паузы кивнул ему в ответ. Азиму было все равно. Он продолжал думать о Джохаре.
А Джохара продолжала чувствовать враждебность, буквально закипающую в пустынном зное. Вот несколько вождей одновременно поклонились Азиму, но выражение их лиц было мрачным, если не сказать недовольным. Она держала голову опущенной, но все же аккуратно приподнимала взгляд, чтобы следить за происходящим.
Тишина становилась невыносимой. Единственным звуком был усиливающийся пустынный ветер и периодическое ржание коня. А затем — внезапно, словно выстрел — послышался смех и веселые громкие голоса. Джохара машинально подняла голову и увидела группу женщин в ярких хиджабах и платьях, идущих в ее сторону. На их лицах сияли приветливые улыбки.
Словно получив сигнал от своих жен, вожди вдруг похлопали Азима по плечам и пригласили в шатер. Каким же облегчением было для Джохары понять, что напряженный момент закончился. Похоже, это был не более чем очередной обязательный ритуал молчания.
Женщины обступили ее, каждая крепко обняла Джохару, после чего ее повели в сторону от шатра.
И Азима. Она лишь успела в последний раз бросить на мужа полный удивления взгляд.
По дороге к женскому шатру жены вождей не умолкали ни на секунду. Говорили все одновременно, поэтому Джохара не понимала смысла их слов. Ясно было одно — они в самых восторженных эпитетах нахваливают ее мужа. В палатке Джохара заметила, что уже сама подпала под настроение этих женщин. Теперь она тоже смеялась и обменивалась с ними репликами. Она даже пыталась шутить, и женщинам как будто нравились ее шутки. Или они просто делали вид, потому что таков обычай? Но как бы то ни было, на сердце у Джохары было по-прежнему неспокойно.
Почему Азим так холоден? Они проскакали вместе несколько часов, а он вел себя так, словно везет мешок картошки, а не молодую жену. Столь неожиданная отстраненность казалась непонятной. Конечно, может, сказывалось волнение перед встречей с вождями. А может, причина где-то глубже, и тогда дело плохо.
