И вдруг ему показалось, что в уголках глаз Джохары засверкали слезинки. Но отчего? И разве такое возможно? Ему вдруг захотелось подойти к ней и успокоить. Но инстинкт подсказывал, что это будет ошибкой. Он — охотник, она — жертва. По крайней мере, так должно казаться ей. Да и как он ее успокоит? Он понятия не имел, как успокаивают женщин.
Но все же сейчас, когда Джохара отошла к окну и смотрела теперь на залитый огнями вечерний Париж, Азим испытывал непреодолимое чувство жалости к ней. Он знал, что такое быть в ловушке.
— Тебе нужно отдохнуть, — наконец сказал он. — Завтра будет трудный день.
Резко повернувшись, Джохара испуганно посмотрела на него.
— Почему?
Но Азим лишь покачал головой, не желая говорить большего. Пора учить будущую жену покорности.
— Просто ложись спать, — распорядился он и кивнул в сторону темного коридора, ведущего из прихожей в жилую зону. — Можешь занять любую гостевую комнату. И не вздумай сбежать. Пентхаус закрывается на электронные замки. К тому же здесь везде сигнализация. А охране дан приказ не выпускать тебя одну.
Джохара заморгала от удивления. Слышать приказной тон было странно после того, как она показала ему свою открытость. Но что-либо возразить она не успела, потому что Азим уже развернулся и пошагал по коридору, не дожидаясь ее ответа.
Он знал, что она повинуется.
Джохара проснулась от яркого света, льющегося в широкие незанавешенные окна. На мгновение она почувствовала себя прежней — веселой, оптимистичной, радующейся новому дню. Но вот всплыли воспоминания о прошедших сутках, и Джохара сжала под подушкой кулаки. День только начался, а она уже ощущала себя изможденной.
Признав свое совершеннейшее фиаско, она поднялась. Хочет она того или нет, но скоро они встретятся с Азимом. И что тогда? Они сегодня же вернутся в Алазар? Встретит ли она в этот день отца? От одной этой мысли в животе туго затянулся узел. Джохара уже знала, что за человек ее отец. Он не любил ее. Ее не любил никто. И единственное, что ей оставалось, — покорно встретить свое будущее. Покорно, но с гордо поднятой головой.
Вчера Джохара вошла в первую же спальню, даже не оглядевшись по сторонам. Теперь же она видела, что это была просторная комната в светлых тонах с большим окном, выходящим на город. За ним Сена зелено-голубой водой разделяла узкие улочки и широкие бульвары.
Ее чемодан стоял у двери. При этом прислуги в пентхаусе вроде как не было. Значит, чемодан принес сам Азим. И значит, он знал, в какой комнате она остановилась. А еще это значило, что он в любую минуту может к ней зайти.
Интересно, каким будет его следующий приказ?
Почему-то сейчас Джохаре было все равно. Она неспешно приняла душ и оделась. Медленно, словно это помогало отложить момент встречи с Азимом.
Она прошла по коридору и увидела его в одной из комнат. Он сидел за столом в итальянском костюме. Перед ним стоял ноутбук, рядом дымилась чашечка кофе. А дальше случилось необъяснимое. Азим поднял на нее взгляд, и тело Джохары затряслось, будто сквозь нее пропустили электрический ток. Взгляд этих мрачных глаз пронизал ее насквозь, пройдя все без исключения уровни защиты.
Джохара стояла на месте как вкопанная. Его скулы и вчера были такими острыми? А губы такими полными? И почему, черт возьми, она вообще об этом думает?
— Решил с утра поработать? — спросила Джохара первое, что пришло в голову.
Ей просто показалось, что вид Азима уж слишком деловой. Но разве она видела его другим? Может, он и по пляжу ходит в костюме. В конце концов, она его совсем не знает.
— Нет, — кратко ответил Азим и кивнул на серебристый чайник и поднос с круассанами. — Позавтракай.
— Ты намерен всю жизнь давать мне указания?
Азим приподнял одну бровь.
— Разве ты не хочешь есть?
— Хочу, но…
Вот опять. Она действительно жутко хотела есть. А он как будто заранее знал об этом. Не догадывался, а именно знал наперед.
Тем временем Азим откинулся на спинку стула и теперь наблюдал, как Джохара подходит к столу и наливает кофе в чашку. Она знала, что он не отводит от нее глаз. Но не знала, что это значит. Вчера, находясь в шоке от происходящего, Джохара почти не запомнила внешность Азима. В память въелось лишь то мистическое, почти демоническое впечатление, которое он производил. Разве его можно сравнивать с Маликом? Сложно поверить, что они вообще родные братья.
— И каково это — вернуться? — вдруг спросила Джохара и сама же чуть не поперхнулась кофе.
Слова вновь опередили мысли, и она не успела подумать о последствиях.
Азим опустил чашку на стол, глаза его сузились в две тонкие полоски.
— Что ты имеешь в виду?
Джохара смогла лишь пожать плечами. Сейчас лучше изобразить из себя недалекую дурочку, говорящую все, что приходит на ум. Тем более что в каком-то смысле так оно и было.
— Ты долго не был в Алазаре.
Азим встал из-за стола и убрал ноутбук в блестящий кожаный чехол.
— Вернуться было достаточно странно, если ты понимаешь, о чем я.
— Кажется, понимаю, — ответила Джохара, откусывая кусочек круассана. — Отец сказал, ты потерял память.
На пару секунд Азим как будто замер. Затем положил ноутбук на столешницу.
— Да.
Джохара заметила, как изменился его взгляд. Это уже не был взгляд охотника. Охотник как будто внезапно сам стал жертвой. Интересно, почему.
— А теперь ты все вспомнил?
— Нет, не все, — мрачно ответил Азим. — Отчетливо я вспомнил только детство.
Джохара медленно кивнула. Она знала, что на этом беседу лучше закончить, но любопытство взяло верх.
— И все же, если мы поженимся, нам нужно знать друг друга лучше.
— Если? — повторил Азим, изогнув дугой брови. — Никаких «если» быть не может.
Джохара отвела взгляд в сторону, готовая расплакаться. Похоже, только чудо может спасти ее от замужества за этим тираном.
— Неужели нет более подходящих кандидатур на мое место?
— Нет, — отрезал Азим.
Он сложил руки на груди, и под тканью костюма округлились его крепкие бицепсы.
— В другой ситуации это бы мне польстило, — выдохнула Джохара.
— Тебе это льстит и сейчас.
— Я бы предпочла свободу.
И вдруг по лицу Азима проскользнуло что-то, чего Джохара не смогла уловить. Что-то сродни состраданию. Как будто он понимал, каково это — терять свободу. Но по его поджатым губам и пульсирующей на виске жилке было ясно, что это ничего не меняет.
— Если бы тебе даровали свободу сейчас, что бы ты сделала? — спросил Азим. Он знал, что у нее нет ответа, но продолжал ждать. — В свои несколько свободных часов ты чуть не стала проституткой. — Его тон давил Джохару, как асфальтовый каток. — Ты ничего не знаешь об этой жизни. Ты не приспособлена ни к какой работе.
