— Нет, — ответил Чедвик, и в ту же секунду другая продавщица принесла пакетик ему.
— Ваше колье, мистер Бомонт, — сказала она.
Теперь две продавщицы стояли локоть к локтю и широко улыбались. Не иначе — кадр из абсурдной кинокомедии.
«Отсюда пора уходить», — решил Зеб.
— Ты не против?…
«… Продолжить разговор в другом месте», — добавил он про себя.
Чедвик улыбнулся и кивнул в сторону выхода. Взяв покупки, оба мужчины вышли из магазина. Оказавшись на безопасном расстоянии от любопытных продавщиц, Зеб нарушил молчание:
— Зайдем куда-нибудь выпить?
— Я бы хотел, но не могу, — с сожалением ответил Чедвик. — Мне нужно отвезти малышку домой. Через полчаса ей надо заснуть, иначе будет капризничать.
— Конечно, — понимающе сказал Зеб, стараясь скрыть досаду.
Вдруг Чедвик остановился. Вслед за ним остановился и Зеб.
— Тебе нужны ответы.
Это был не вопрос.
«Разумеется», — подумал про себя Зеб.
— Я бы не посмел отнимать время твоей семьи, — сказал он вместо этого.
Несколько секунд Чедвик смотрел на него молча. А затем улыбнулся самой широкой улыбкой, которую Зеб видел в жизни.
— Ты тоже семья, Зеб.
Такая простая фраза, но Зеб почувствовал, что ему словно выстрелили в сердце. Ему потребовались все силы, чтобы не упасть без чувств. Чедвик Бомонт считал его членом семьи? Чувства облегчения и обиды сменяли одно другое. Если Чедвик считал его семьей, то почему не сказал об этом раньше?
Чедвик пошагал вперед, и Зебу ничего не осталось, кроме как последовать за ним. В молчании они дошли до парковки. Наконец Зеб спросил:
— И давно ты знаешь о моем существовании?
— Лет шесть, наверно. С тех пор как мой… — Чедвик осекся. — С тех пор как наш отец…
Зеб его перебил:
— Он не был мне отцом.
Чедвик кивнул.
— С тех пор как умер Хардвик, — дипломатично продолжил он, — дела у меня пошли не очень, и мне потребовалось время, чтобы все уладить. Масла в огонь подливали слухи о других сыновьях Хардвика. В конечном итоге мне самому стало интересно, и я нанял детектива.
— Ты знал о Дэниеле еще до пресс-конференции?
Чедвик кивнул:
— И о Карлосе.
— Он предпочитает имя Си Джей.
— Буду иметь в виду, — ухмыльнулся Чедвик. — Есть еще Мэттью.
— Я смог найти только двоих, — признался Зеб, и Чедвик снова кивнул.
— Есть еще несколько совсем маленьких. Самому старшему тринадцать лет. Я общаюсь с его матерью, но она решила не вводить сына в семью. Каждый месяц я высылаю ей деньги на его воспитание. Впрочем, как и матерям других детей тоже. — К этому моменту они дошли до черного внедорожника с тонированными стеклами. — Это лучшее, что я могу после того, что сделал Хардвик.
Чедвик усадил дочь в детское кресло и пристегнул ремнем безопасности. В состоянии шока Зеб не отводил от него взгляда.
— Ты… ты оплачиваешь жизнь этих детей? Своих неродных братьев?
— Они тоже семья, Зеб, — как ни в чем не бывало ответил Чедвик.
Захлопнув заднюю дверцу, он встал напротив Зеба, но больше ничего не добавил. Теперь он словно ждал услышать что-то в ответ.
Семья. Такое странное, незнакомое слово. Его семья состояла из вечно занятой мамы и парикмахерского сообщества. Сейчас его семьей был Джамал. А вскоре в его семью, возможно, войдет Кейси.
— Почему ты со мной не связался?
У Зеба было не меньше сотни вопросов, но этот пришел в голову первым. Чедвик заботился о других незаконнорожденных сыновьях. А ему не позвонил ни разу.
— Когда я узнал о твоем существовании, нам обоим было за тридцать. Ты уже владел бизнесом. И мне казалось, что мы тебе не нужны. — Чедвик пожал плечами. — Только потом я понял, как ошибался.
— Каким человеком он был? — спросил Зеб.
Он чувствовал сильную неловкость, задавая этот вопрос. Но ему было важно знать. Он уже знал, какой человек Чедвик — ответственный, щедрый, открытый. Человек, который оплачивает детство незаконнорожденных сыновей своего отца, надо им это или нет. Муж, который покупает бриллианты жене просто потому, что она устала.
Зеб знал, что ему не стать таким, как Чедвик. Но теперь он понял, к чему был вопрос Кейси — на кого он больше похож.
Чедвик вздохнул и поднял глаза к небу. Было поздно, но солнце еще не село за горизонт.
— Если хочешь, поедем к нам. Лучше обсудить все дома, чем на парковке.
Зеб смотрел на него, не моргая. Это был его брат. Брат только что позвал его в гости. Зеб — член семьи, а семье не нужен повод, чтобы собраться и вместе выпить пива. Все вроде бы так просто. Но за этой простотой обман. Где Бомонты, там ничего не бывает просто.
Зеб посмотрел на пакет в своей руке. Там внутри — обручальное кольцо, и он должен убедить Кейси носить его на безымянном пальце.
— У меня в семь важная встреча.
Сказав это, Зеб обнял Чедвика. Он не хотел, чтобы тот снова задал вопрос «Кто счастливица?». Словно поняв это, Чедвик вместо этого ответил на вопрос Зеба:
— Хардвик Бомонт был соткан из противоречий. — Он выдержал паузу. — Хотя кто из нас не такой? Но мне было тяжело с ним общаться. Перфекционист, ни в чем не видящий совершенства. Когда я не мог дать ему то, что он ждал от меня… — Чедвик состроил гримасу недовольства.
— Он был жестоким?
— Иногда. Но допускаю, что только со мной. Ведь я наследник. Он почти полностью игнорировал Филипа, а Фрэнсис, свою первую дочку, он баловал как только мог. — Чедвик улыбнулся, но его глаза были полны обиды. — Ты спросил, почему я не связался с тобой раньше. Все просто. Я тебе завидовал.
— Что?
Зеб, конечно, ослышался. Не может его брат, наследник состояния Бомонтов, завидовать ему — человеку, который…
— Да, я тебе завидовал, — прервал мысли Зеба Чедвик. — Я не преувеличу, если скажу, что для нас Хардвик был проклятьем. — Он тяжело вздохнул и снова посмотрел в вечернее небо. — Он мой отец, я не могу его ненавидеть. Но я никогда его не любил. Уверен, что и он не любил нас. Меня уж точно. Поэтому когда я узнал про тебя и остальных, которые выросли без Хардвика, без его вечных угроз, а иногда и ударов… Я вам позавидовал. То, что ты уважаемый бизнесмен, — это только твоя заслуга, Зеб. Ты делал, что хотел сам, а не то, что хотел он. А мне полжизни понадобилось, чтобы отделить свои желания от его требований.
Зеб с трудом обрабатывал информацию.
— А я потратил полжизни, чтобы получить то, что у тебя было изначально, — сказал он, ощущая странную беспомощность. Долгие годы он чувствовал себя чужим везде, потому что рядом не было Хардвика Бомонта. Ему и в голову не приходило, что, возможно, и не надо быть рядом с ним.
