В его словах было много недосказанности, поэтому его замечание преследовало Молли несколько недель, и она снова и снова вспоминала о том, что их брак временный и через некоторое время они подадут на развод. Перспектива потерять Азраила пугала Молли, она понимала, что будет очень страдать, когда они расстанутся. За такой короткий промежуток времени он стал для нее очень дорогим человеком.
Молли часто казалось, что ей не везет в жизни и ее никто не любит. Только дед заботился о ней, но после того, как он попал в интернат, она снова осталась одна. Ей больше не к кому было обратиться. Отец отпустил Молли из дома, даже не попросив ее навещать его, потому что чувства его второй жены были для него важнее чувств родной дочери. В юности Молли часто представляла себе, как упрекает отца за отсутствие любви и интереса, но потом сдавалась. Она знала, что даже высказанные упреки не избавят ее от обиды на отца. И именно поэтому ей не хватило смелости бросить вызов Азраилу и узнать, чем закончится их брак. Молли просто боялась остаться одна. Ее настойчивость могла привести к тому, что Азраил захотел бы быстрее с ней расстаться.
Зазвонил мобильный телефон Азраила. Через несколько секунд Молли знала, что возникли проблемы, потому что настроение Азраила резко изменилось. Он выпрямился, в его глазах отразилась тревога, беспокойство и раздражение, а красивые черты его лица помрачнели. Он быстро задавал собеседнику вопросы, сжимая кулаки, и шагал по комнате, как тигр, заключенный в слишком маленькую клетку.
— Я должен уйти, — резко сказал он, закончив телефонный разговор.
— Что случилось? — с тревогой спросила Молли.
— Ты не захочешь этого знать, — уверенно и тихо ответил Азраил, и его телефон снова зазвонил.
— Конечно, я хочу это знать, — очень тихо возразила она, но решила не настаивать, потому что Азраил уже был сильно расстроен.
Было ясно, что второй звонок носил иной характер. Азраил закрыл глаза, стиснул зубы и заговорил более спокойным тоном. Молли нахмурилась, услышав имя Тахира, и задалась вопросом, какое он имеет отношение к тому, что случилось. Закончив телефонный разговор, Азраил поморщился. Через секунду в дверь постучал Бутрус, красный и встревоженный, словно в панике бежал по лестнице.
— Это… дипломатический инцидент. Я должен решить его лично, — быстро произнес Азраил, смотря на Молли, а потом ушел, тихо разговаривая с Бутрусом.
Охая, Молли вышла в пустую комнату, удивляясь, почему Азраил скрытничает с ней сейчас.
По просьбе Молли Захра присоединилась к ней за обедом. Она заметила, что Захра необычайно молчаливая, и спросила, что с ней происходит.
— Я знаю, вы сегодня решаете трудную проблему, — ответила Захра и одарила Молли извиняющимся взглядом.
Молли напряглась.
— Проблема? — переспросила она.
— Из-за приезда принца Тахира. Я уверена, король тоже не хочет иметь дело с такой проблемой. С одной стороны, принц его младший брат, просящий его поддержки, а с другой стороны — он похититель его жены, которую он очень напугал, — неуверенно прошептала Захра. — Но такова жизнь: избалованный подросток, не признающий дисциплины и отказов, может натворить кучу бед.
— Я не догадывалась, что вы знали о похищении, — призналась Молли, недоумевая, почему Тахир приехал в Джалию за поддержкой старшего брата.
— То, что принц сделал, спровоцировало настоящий кошмар. Почти все, кто имеет дипломатические связи, знают об истинном развитии событий. Но сведения скрываются только из-за огромного уважения, которое принцу Тахиру оказывали в лондонском посольстве, благодаря его родству с королем Азраилом. Такое преступление не должно было произойти. Многие не стали останавливать принца из страха вызвать его обиду и большой скандал. А мне никогда не получить прощения за то, что именно я рекомендовала вам преподавать принцу.
— О, ради бога, это не ваша вина! — воскликнула Молли. — Тахир должен сам отвечать за свои грехи. Я понимаю, люди боялись ему противоречить. Но, пожалуйста, скажите мне, что сделал Тахир на этот раз.
— Я сам обо всем расскажу, — сухо произнес Азраил, стоя в дверях, и Захра, вскочив со стула, низко поклонилась ему, тихо извиняясь на своем родном языке.
— Ну, мне не следовало расспрашивать Захру, — провозгласила Молли в ответ на заявление своего мужа. — Почему я единственный человек в здании, который не знает, что происходит?
— Потому что я не хотел тебя огорчать, — прямо сказал Азраил, как только они снова остались одни. — Тахир снова облажался, а я улаживаю проблему. Хотя, честно говоря, на этот раз в его побеге виноват его отец.
Молли сдвинула брови.
— Он сбежал из дома? — спросила она.
— Не только это. — Азраил усмехнулся. — Он проехал через пограничный контрольно-пропускной пункт не останавливаясь, и его преследовали солдаты Кварейна. По обе стороны границы началось противостояние. Солдаты требовали возвращения нарушителя границы, а наши пограничники отказались его выдавать, потому что, когда Тахир наконец остановился, его узнали и оказали ему медицинскую помощь. Он попросил политическое убежище.
Молли широко раскрыла зеленые глаза от удивления.
— Политическое убежище? Тахир?
— Он имеет на это законное право, — сухо сказал Азраил. — И я разрываюсь между гневом и сочувствием, а принц Фируз в ярости.
— Тахир действительно знает, как выкопать себе яму поглубже. — Молли вздохнула, качая головой.
— Мне жаль, что мой брат сейчас здесь, в крепости. Это огорчает тебя.
Молли выпрямилась, выражение ее лица было встревоженным.
— Нет, это не так, Азраил. Я не настолько чувствительна. А вот тебе намного неприятнее переживать эту драму не по своей вине.
— Ты добрая. — Азраил тихонько вздохнул. — Но, как вы говорите на Западе, я попал между молотом и наковальней. Он мой брат, и мне его жаль, потому что я знаю, что он сейчас переживает. Отец приказал высечь его за то, что он сделал с тобой.
Молли побледнела, от ужаса у нее скрутило живот. Она хотела, чтобы Тахира наказали, и ему бы не пришло в голову совершать подобный поступок в будущем. Но она не подозревала, что физическое насилие применят к нему в качестве сдерживающего фактора.
— Фируз все и всегда делает сверх меры, — объяснил Азраил. — Тахира баловали с рождения, потому что он единственный ребенок. Но невозможно вырастить будущего лидера страны, применяя такую эгоистичную снисходительность, а затем ожидать, что он примет жестокое наказание как взрослый. Тахир огорчен и ошеломлен тем, что он пережил. Он плакал в моих объятиях, как испуганный ребенок. Разве я могу заставить его вернуться в Кварейн к отцу?
Молли, быстро соображая, шагала по комнате.
— Пусть он останется здесь, пока все не успокоится. От немедленного противостояния между отцом и сыном никто не выиграет. Я бы предпочла скрыть этот инцидент ото всех.
