– Смотри, тут есть ещё одна дверь, – не переставая зевать, указала ей Роза. – Она за той ширмой.
– Да! И она не заперта! – воскликнула Вайолет, подбежав к двери и попытавшись открыть её. – Какая же ты умная, Роза!
Но эта дверь не вела в коридор, как на то надеялись девочки. За ней обнаружилась ещё одна, совсем маленькая комнатка. Здесь были стойки, тесно забитые вешалками с театральными костюмами, три дорожных сундука и целая груда чемоданов.
– Это всего лишь багаж Ла Белиссимы, – сказала Роза, тяжело опускаясь на один из сундуков.
В этой комнатке было ещё одно окно, но выходило оно не на площадь перед театром, а за кулисы сцены.
«Ну, от этого окна толку ещё меньше, чем от первого», – подумала Вайолет, и вдруг её взгляд зацепился за сложенные в углу коробки мистера Весельчака.
– Ага! – радостно воскликнула она, но тут же разочарованно замолчала, потому что эти коробки оказались пустыми.
«Но если эти коробки пустые, – начала размышлять Вайолет, – значит, то, что в них было, куда-то переложили. И это наверняка находится здесь, прямо в этой комнатке».
Её мысли прервала Роза, вскочившая с сундука как ошпаренная.
– Этот сундук! В нём кто-то сидит! – взвизгнула Роза.
Вайолет приложила к сундуку ладонь и тут же её отдёрнула. Роза была права: внутри что-то двигалось.
– К-как ты думаешь, к-кто это там? – заикаясь, спросила Роза. – А вдруг ч-человек?
Неужели Ла Белиссима похитила человека?! Но зачем ей это надо?
– Кто там? – дрожащим от волнения голосом произнесла Вайолет. – Вы меня слышите? Вы говорите по-английски?
– Вдруг у него во рту кляп и он не может ответить? – предположила Роза. – Ой, смотри, в крышке сундука просверлены дырочки. Это чтобы тот, кто сидит внутри, не задохнулся.
Вайолет осторожно заглянула в одну из дырочек.
– Нет, внутри слишком темно. Ничего не видно, – объявила она. – Придётся открыть сундук.
– Нет! – в ужасе завизжала Роза, но, желая выглядеть храбрее, чем она есть, добавила: – А вдруг он… не хочет, чтобы мы открывали крышку?
Если честно, Вайолет и сама не горела желанием открывать сундук, но выбора не оставалось. Отвернувшись в сторону на тот случай, если в сундуке окажется что-то жуткое, Вайолет осторожно приподняла крышку, затем медленно заглянула внутрь сундука и… ахнула.
– Глазам своим не верю! – сказала она. – Роза, скорее иди сюда! Ты должна это увидеть!
– Там… что-то страшное? – боязливо спросила Роза.
– Нет, совсем не страшное. Странное. Очень странное!
Роза подошла к подруге и, заглянув в сундук, приподняла брови.
– Да, это очень странно, – согласилась она. – Зачем Ла Белиссиме столько черепашек? Их здесь штук двадцать, наверное, не меньше.
– Смотри! – воскликнула Вайолет, быстро открывая крышки двух оставшихся сундуков. – Здесь тоже черепашки!
Тут они обе замолчали, задумавшись.
– Вот что, Роза! Я думаю, мы всё это время ошибались, – наконец сказала Вайолет. – Банда Ла Белиссимы занимается контрабандой, но не алмазов, а черепашек.
Прежде чем Роза успела что-нибудь ответить, в коридоре послышались тяжёлые шаги и громкие голоса.
– Прячься! Быстрее! – прошептала Вайолет и нырнула за стойку с театральными платьями. Роза от ужаса застыла на месте, но в последний момент, когда дверь гримёрки уже открывалась, вдруг запрыгнула в один из сундуков с черепашками. Над её головой захлопнулась крышка.
Сквозь щёлочку между платьями Вайолет видела, как в гримёрке появились двое – мистер Весельчак и мужчина, которого она уже видела вместе с ним раньше. Они быстро разговаривали между собой – разумеется, по-итальянски.
– Нужно остерегаться этих настырных английских девчонок, – сказал мистер Весельчак.
– Они больше не опасны, – ответил ему второй контрабандист. – Босс дала им большую коробку шоколадных конфет, напичканных снотворным. Пусть спят и видят приятные сны, а когда проснутся, дело будет уже сделано.
Вайолет неслышно ахнула. Ну вот, теперь понятно, почему так крепко спит Бабушка, сидя в королевской ложе. А Роза? Она тоже съела перед антрактом одну конфету… или, может, две и теперь всё время зевает.
– Ладно, понесли груз на катер этого дурака полицейского. Босс уйдёт со сцены минут через пятнадцать и прямиком отправится на вокзал. Там она сядет на экспресс в двадцать три двадцать и доедет до Амстердама, где эти малышки получат свои новые драгоценные шубки.
– Босс не опасается, что её багаж будет досматривать таможня?
– Да что ты! Разве этот идиот полицейский позволит, чтобы досматривали багаж его возлюбленной? И, кроме того, кому вообще придёт в голову заподозрить всемирно известную оперную певицу в контрабанде? Ла Белиссима для всех вне подозрения!
Широко раскрытыми глазами Вайолет наблюдала за тем, как они взялись за сундук, в котором спряталась Роза.
– Уф, тяжёлый какой! – пропыхтел мистер Весельчак. – Капусты, что ли, они объелись, эти черепахи?
И они вытащили сундук из гримёрки.
«Ах, только бы они оставили дверь открытой!» – мысленно взмолилась Вайолет, но тут же услышала звук повернувшегося в замке ключа. Времени поддаваться панике у Вайолет не было. Она знала, что должна выбраться из этой комнаты и спасти Розу прежде, чем та уснёт в своём сундуке, чтобы проснуться в Амстердаме. И как быть со всеми черепашками?
«Думай, Вайолет, думай!» – твердила она себе. Мистер Весельчак и его сообщник возвратятся сюда не позднее чем минут через десять. За это время ей нужно выбраться из гримёрки и позвать на помощь. Она снова огляделась вокруг. Обе двери заперты, одно окно выходит на отвесную стену, под которой расположилась мощённая камнем площадь, второе…
А вот второе окно ведёт за кулисы сцены. Поскольку других вариантов у неё не было, Вайолет выглянула в него.
Не знаю, доводилось ли вам бывать за кулисами оперного театра, но на всякий случай скажу, что за аккуратно установленными на сцене декорациями царит бедлам. Здесь грудой лежат другие декорации и всевозможный реквизит, нависают металлические рамы с подвешенными на них фонарями, наверх, к колосникам, тянутся бесчисленные канаты, на которых всё это поднимается и опускается.
