Вернулась горничная? Наверное, что-то забыла.
Но прежде чем она решила, стоит пи спрашивать, кто там, раздайся голос, который Илука тотчас узнала:
— Впусти меня, лапочка! Я хочу поговорить с тобой.
Илука вскочила с постели. Лорд Марлоу! Она не могла ошибиться, это его голос, только сейчас он был еще более невнятным. Он совершенно пьян!
— Впусти-и-и… Мне надо поговор-и-ить. Я требую!
И вдруг Илука очень испугалась. Больше, чем когда-либо в жизни.
Она выскочила из постели, побежала к двери, посмотрела на замок.
Потрогала его. Он показался ей большим и надежным.
Но когда ручка заходила ходуном, Илука поняла: если лорд Марлоу очень сильно дернет, дверь может поддаться.
В панике она осматривала комнату. Увидела стул, бело-золотой, с парчовым сиденьем, подтянула его к двери и воткнула в ручку, как учила ее мать.
Сердце стучало оглушающе: а вдруг лорд Марлоу сломает дверь и ворвется? Она готова была закричать, но знала, что это бесполезно.
Мистер Арчер спит далеко, и вряд ли ее услышит кто-нибудь другой, зато лорд Марлоу с новыми силами примется рваться в дверь.
Взгляд Илуки упал на кресло, на котором горничная разложила ее платье.
Очень тяжелое, оно показалось ей спасительным, и, собрав все силы, Илука по ковру поволокла его к двери. Лорд Марлоу уже не шептал, а громыхал во весь голос:
— Впусти меня! Впусти!
Он, видно, слишком много выпил и сам не понимал, что делает. У Илуки до сих пор не было опыта в обращении с пьяными.
Она придвинула кресло вплотную к двери, надеясь, что оно сдержит напор незваного гостя.
Потом стала судорожно соображать, что бы еще предпринять, но в этот момент открылась другая дверь — рядом с камином, которую она раньше даже не заметила. И в комнату вошел граф.
Илука увидела его, и сердце забилось, она решила, что он пришел спасти ее.
— Пожалуйста… пожалуйста… Помогите мне! — воскликнула девушка, прежде чем он успел что-нибудь сказать. — Если он сломает замок… Лорд Марлоу… сможет сюда войти.
Она плохо понимала, что говорит, ее взволновало одно — граф, будто ангел-спаситель, появился тогда, когда она меньше всего ожидала.
Потом она увидела сердитое лицо графа.
— Я сейчас все улажу, — пообещал он и вышел из спальни Илуки через дверь, в которую только что вошел.
Глава 5
Илука стояла, сцепив руки, и прислушивалась.
Марлоу не унимался, что-то говорил, толкался в дверь.
Теперь не важно — пусть, если даже он ворвется в спальню, граф спасет ее. Но, сдерживая дыхание, она все равно прислушивалась.
Слова невозможно было разобрать, но по тону графа было ясно — он говорит что-то резкое и суровое.
Она слышала, лорд Марлоу пытается в чем-то убедить хозяина дома, но его голос заглох под натиском графа.
Илука стояла, чувствуя себя как в тумане, не двигаясь, пока не услышала удаляющиеся шаги лорда Марлоу.
Потом повернулась к двери, через которую к ней входил Лэвенхэм.
Мелькнула мысль: значит, рядом с ее спальней есть гостиная, так же как в комнате, где она спала в первую ночь.
Но как следует обдумать это обстоятельство у нее не хватило времени, вернулся граф и направился прямо к ней. Он показался ей еще выше ростом и еще более властным и могущественным, чем в столовой.
Сейчас он был не в вечернем костюме, а в черном халате почти до пола.
Он подошел к Илуке, и она хотела поблагодарить его за спасение.
Но то ли от волнения после пережитого, то ли от усталости Илука не могла открыть рот, а комната поплыла перед глазами.
Она протянула руку к графу — схватиться за него, чтобы не упасть.
— С вами все в порядке? — спросил он.
— — Я… я… так испугалась, — прерывающимся голосом проговорила девушка.
— Да, у вас сегодня был трудный день…
Он подхватил ее на руки, понес к кровати и положил на подушки.
Она подумала: наверняка он считает ее ужасно глупой, впрочем, это совершенно не важно.
— Спите, — сказал граф, — я скажу то, что хотел сказать, в другой раз.
Она смутно подумала, о чем это он, но задавать вопросы не было сил.
Потом граф отошел от кровати и поставил на место кресло, которое она с таким трудом тащила к двери. Он вернул на место и стул, сняв его с ручки.
— Вы… думаете… лорд Марлоу не вернется?
— Спите спокойно. Он не вернется, — заверил Лэвенхэм.
— Он… ужасен, — пробормотала Илука, — и он… слишком… много… выпи… — Последнее слово она не договорила. Граф, поставив стул с парчовым сиденьем возле кровати, взглянул на Илуку.
Золотые волосы рассыпались по подушке и по плечам, в пламени свечей они сами казались пламенем.
Темные ресницы прикрывали глаза, она казалась очень юной, похожей на ребенка и совершенно беззащитной.
Граф стоял и долго смотрел на нее, пока по ровному дыханию не понял: девушка крепко заснула.
Потом, чуть улыбнувшись, он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
Илука пошевелилась, но не проснулась.
Граф взял одну свечу и задул ее, а с другой вышел из комнаты, закрыв дверь, соединяющую их спальни.
Илука проснулась от того, что в комнату лился свет, — горничная раздвигала шторы.
Девушка никак не могла сообразить, где она, на миг ей показалось — дома.
Потом, все еще цепляясь за сновидения, вспомнила о случившемся накануне.
Она сейчас вовсене в Тауэрс, а в доме графа Лэвенхэма и изображает из себя дублершу мадам Вестрис из лондонского театра «Олимпик».
Действительность забавней всяких снов!
Илука широко открыла глаза, тотчас подошла горничная и сказала:
— Извините, мисс, что я беспокою вас, но его светлость уезжает на скачки и хочет поговорить с вами до отъезда.
Илука села.
— А который час? — спросила она.
— Двенадцатый.
— О нет, не может быть!
Она вспомнила обещание графа показать ей Аполло и других лошадей. А она так долго спала и все пропустила.
Да, но они с мистером Арчером остаются еще на одну ночь, и она сможет увидеть лошадей завтра.
— Как же я могла столько проспать? — воскликнула она.
— Я думаю, вы устали, мисс, — ответила горничная. — Я принесла вам завтрак.
И она поставила поднос на столик возле кровати.
