«Ну почему я такая глупая? Ну можно ли влюбиться в мужчину, который хотел сделать меня своей любовницей? Я бы очень быстро ему наскучила», — ругала она себя.
Однако Илука понимала: между ней и графом возникло нечто большее, что является частью вечности. И она знала: сколько бы она ни прожила и скольких бы мужчин ни встретила, она никогда не сможет его забыть.
Мать Илуки, леди Армстронг, пребывала в полнейшей эйфории: наконец-то она сможет представить девочку в Лондоне королю Уильяму и королеве Аделаиде в отсутствие Мьюриэл!
Илука пыталась заставить себя радоваться вместе с матерью. По ее сердце болело и ныло, хотя она отлично понимала абсурдность своих чувств. И даже самые разумные доводы не утишали сердечную боль.
«Просто я видела в своей жизни слишком мало мужчин, вот граф и показался мне таким необыкновенным, сказочно красивым».
Она подумала, что первое отталкивающее впечатление возникло на основании того, что она слышала о нем. Однако при личной встрече граф оказался совершенно другим.
Леди Армстронг потрясла смерть Ханны, и она не задавала лишних вопросов. Она спокойно отнеслась к тому, что девочка остановилась в доме священника и побывала на похоронах служанки, а потом села в почтовую карету и поехала в Бердфордшир.
— Очень разумно с твоей стороны, дорогая, хотя, возможно, тебе было и не очень удобно.
— Я больше ничего не могла придумать, мама. Я просто не могла себя заставить снова сесть в дилижанс после того… что случилось.
— Конечно, дорогая, — согласилась мать, — ты поступила единственно возможным образом в этих обстоятельствах. И я рада, что тебе хватило денег.
— Вот именно, хватило, мама, но я осталась без единого пенни.
— Это легко поправить, дорогая, твой отчим щедро одарил нас перед сезоном в Лондоне, он не только дал много денег на наши с тобой наряды, но и пообещал устроить для тебя бал до возвращения Мьюриэл из Франции.
— О, мама, как замечательно! — воскликнула Илука.
Она постаралась вложить как можно больше радости в эту фразу, но на самом деле сердце сдавило при воспоминании о том, как она танцевала у графа. На балу танцы будут другие…
Они отправились в Лондон через два дня после возвращения Илуки домой.
Сборы, укладывание вещей, поиски новой горничной, которая заменила бы Ханну, переезд в дом сэра Джеймса в Лондоне — все это отвлекало от мыслей о графе.
Но ночью Илука снова оказывалась в плену воспоминаний о поцелуе, вознесшем ее к снежным горным вершинам и позволившем забыть обо всем, даже о существовании окружающего мира.
«Я понятия не имела, что такова любовь», — признавалась она себе.
Леди Армстронг не замечала никаких перемен в дочери, не обращала внимания даже на тени под ее огромными глазами. Она была полна планов и надежд. Красота Илуки, без сомнения, поразит всех. И мать теперь думала только о платьях, которые подчеркнут белизну кожи и рыжее пламя волос.
Уже первый званый ужин не оставил никаких сомнений в успехе Илуки.
Его давала герцогиня Болтонская, старый друг Джеймса Армстронга, и, едва Илука переступила порог гостиной, полной мужчин и женщин, раздался шепот.
Девушка не поняла, что именно ее появление ошеломило публику, но леди Армстронг сразу догадалась, в чем дело.
После этого приглашения посыпались как из рога изобилия, и леди Армстронг сказала мужу с улыбкой:
— Не думаю, что Илука засидится в девушках. Ей сделали уже четыре предложения. И я знаю, что ее руки готовы попросить еще два очень подходящих молодых пэра.
— Но пусть не торопится принимать предложение, — предупредил сэр Джеймс. — Хотя, не стану притворяться, дорогая, я бы жаждал остаться с тобой один на один.
— Ты слишком добр, — ответила леди Армстронг, — и ты знаешь, как я тебе за все благодарна.
— Мне просто хочется сделать тебя счастливой.
Леди Армстронг поднесла его руку к своей щеке, этот жест мистер Армстронг находил очень трогательным.
— Я счастлива, — призналась она. — И с трудом верю, что я овдовела и была в таком отчаянии.
— Ничего подобного я не позволю тебе испытать снова, — решительно покачал головой сэр Джеймс и поцеловал жену.
«Я просто обязана быть самой счастливой девушкой в Лондоне», — сказала себе Илука.
И немедленно почувствовала себя виноватой: несмотря на решимость забыть графа, она искала его на каждом балу, на каждом званом ужине, высматривала его фаэтон, когда они катались в парке.
«Забудь его! Забудь!" — твердила она себе снова и снова. Но все время, каждую минуту чувствовала его пальцы у себя на подбородке, ощущала силу его объятий.
— Завтра мы едем ко двору, — сообщила леди Армстронг. — Надеюсь, дорогая моя, тебе там так же понравится, как и мне в свое время. Я была в Букингемском дворце одиннадцать лет назад.
— Думаю, там ничего не изменилось.
— Перемены произошли при короле Георге IV, это было настоящее потрясение! — вспоминала леди Армстронг. — Дворец на меня произвел очень большое впечатление, хотя я сильно робела.
— Но я не из робких, правда, мама? — улыбнулась Илука. — Вы с папой обращались со мной не как с ребенком, который недостоин вашего общества, а почти как со взрослой. Так что я ни перед кем не робею и довольно быстро соображаю.
— Похоже, тебе дано слишком много — и ум, и красота, — сказала мать. — Любой мужчина, который на тебе женится, скоро поймет: у тебя есть не только хорошенькое личико, которое способно быстро наскучить.
Илука не ответила. Она подумала: граф мог оценить только ее внешность, у него не было времени, чтобы обнаружить ее ум.
На следующий вечер, одевшись в новое платье, подобранное леди Армстронг специально для этого случая, Илука сама убедилась: она выглядит потрясающе.
Обычный белый цвет был не способен подчеркнуть особенный оттенок ее кожи, и леди Армстронг выбрала ткань серебристого тона.
Платье было отделано серебряными лентами, а по чистому шелковому полю шла серебристая вышивка, которую украшали крошечные бриллиантики.
Юбка была очень пышной и подчеркивала тонкую талию Илуки. А вообще платье производило впечатление очень нежного, девичьего.
Илука вспомнила, как мистер Арчер представил ее зрителям нимфой, выходящей из озера.
Серебристый цвет платья снова напомнил ей об озере в Лэвенхэме. А отчим подарил ей маленькое бриллиантовое колье, сверкавшее при каждом движении.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал он. — Действительно, такой красавице, как ты, нужен самый минимум украшений.
Этот комплимент еще раз свидетельствовал о том, как повезло им с матерью: ну кто еще так по-доброму опекал бы их?
