Хитрый Рах! Да я вслух эти слова никогда в жизни не произносила! Михаэль меня убьет! И будет прав, а фурия поглумиться над останками болтливой вампирши. Ее радости не будет границ.
— Он и так хочет тебя убить! — взвизгнула Луна, — забыла, ему нужны наши земли.
Нда, что-то начинают раздражать меня мои друзья. По крайней мере, моему спокойствию они точно не способствуют.
— Ох, Раэль. Похоже, ты крепко увязла в демонских делишках, — наемник потер глаза указательным и большим пальцем. Видимо, сон добрался и до него.
Не знаешь ты, теплокровный, как сильно я вляпалась. Причем, с рождения. Такое не исправить, только принять и избегать, что мне уже сотню лет неплохо удается.
— А что случилось с твоими родителями? Где о-о-они? — аловолосый не сдержался и зевнул.
— Мать я почти не помню, отец тиран, — краткость — сестра таланта, а в данном случае, еще и страховка от излишней болтливости.
— Как-то печально. А причины?
— Это не твое дело, — весьма грубо отрезала все дальнейшие вопросы о моей семье.
— Как скажешь, клыкастая моя, — и меня еще крепче притиснули к мужской груди. А неплохой способ успокоения он придумал, расслабляет.
Я не стала себя сдерживать и уткнулась лицом в расстегнутый ворот рубашки. Там бился пульс, но никакого запаха от наемника не исходило, и эти размеренные толчки еще сильнее меня успокаивали. Интересно, хоть что-нибудь способно заставить его бесстрашное сердце ускорить бег?
Вдруг перед глазами на плечо мужчины скользнуло что-то красное. Алые пряди находились так близко, что я не удержалась и коснулась их озябшими пальцами. Как никак, еще ранняя весна, а не лето, и в комнате быстро стало прохладно. Однако, закрывать окно я не спешила. Не хотелось разрывать объятья. Да и Шут не имел ничего против моих поползновений к его шевелюре. Еще один успокоитель, мягкие и ухоженные волосы. Пропускать их сквозь пальцы было так приятно, что я даже зажмурилась, стараясь прочувствовать весь калейдоскоп ощущений. Но что-то все равно билось сквозь общую дымку умиротворенности. Внутри назревало беспокойство, что если отпущу наемника сейчас, он исчезнет. Да что со мной?
— Потеря истинного ужасней смерти. Эти муки ни с чем не сравнить, — тихо пояснила Луна, — я — это лишь фантом любимой, что потерял дракон. Олли — второе я, что предостерегает от опрометчивых поступков.
— Он создал нас в попытке не сойти с ума. В итоге, мы стали лишь проблемой для нашего хозяина, — печально продолжил пояснения Луны друг.
А такой ли он мне друг? Неужели разум начинает проясняться?
Я аккуратно выпутала пальцы из мягких волос и подняла голову от груди мужчины. Меня встретил странный взгляд бирюзовых… показалось, взгляд золотых, как солнце, глаз.
— Мак, пусть кто-нибудь найдет мне того дракона, — я очень внимательно следила за реакцией наемника, и она последовала.
— Что, вкусный оказался?
— Нет, но он мне нужен.
— А давай я тебе еще дракона принесу, только другого, — уговаривал Шут.
— Того самого, — не отступала я.
— Ох, беда с тобой, вампиреныш. Другие хотят денег, цветов, походов в ресторан, а она дракона, — и мужчина укоризненно покачал головой.
— Того САМОГО дракона, — уточнила я.
— Того самого СУМАСШЕДШЕГО дракона, — добавил наемник, насмешливо смотря на меня. Его явно забавляла вся эта ситуация.
— Так ты сможешь его привести?
— Я смотрю, тебя совершенно не волнует, что он в двух днях пути от нас, и мы опаздываем на праздник Жизни.
Я промолчала, лишь продолжила ждать ответа, который так и не прозвучал.
— Знал, что с тобой будет тяжело, но это переплюнуло даже мои самые смелые фантазии. Ты, кстати, младенцами в полнолуние, случайно, не питаешься?
— Случайно, нет.
— А специально? — издевался наемник.
— А специально я питаюсь только излишне болтливым наемниками, что уходят от прямого ответа.
— О, да ты почти оклемалась! Получишь ты своего дракона, хватит во мне дыры поджигать, — наконец, сдался Мак.
— Предпочитаю дыры делать другим способом, нежели прожигать, — и уставилась в самое лицо аловолосого.
— Да ты сегодня в ударе, мышка! Растешь.
Что-то его похвала не сильно меня обрадовала.
— Уже сто лет как нет, — непонятно зачем буркнула в мужской подбородок.
Отпускать своего, все еще, истинного я не собиралась. Было больно находиться даже в метре от него. А еще меня изрядно нервирует одновременное желание крепко сжать наемника в вечных объятьях и огреть его прикроватным горшком по темечку. Второе мне ближе по духу, но на таких мыслях обычно начинает вопить Луна.
— Так ты прошла совершеннолетие сотню лет назад.
Он так сладко и довольно это протянул, что у меня мурашки ужаса застыли под кожей. Умеет Мак быть жутким.
— Тебе уже около двухсот пятидесяти лет.
Он не спрашивал. Просто доводил до моего сведения, что эту часть вампирской жизни он знал. Совершеннолетие в сто пятьдесят, я прошла его уже так давно.
— Ладно, престарелая мышка, пора спа-а-ать, — прошептал наемник и в своей манере закончил фразу, прикусив мое ушко.
— Мы не стареем! К твоему сведению, Верховный тот еще красавец, а ему вообще за две тысячи лет.
Так быстро я, наверное, никогда не затыкала сама себе рот. Покровитель вампиров, Сиран, не дай Верховному свернуть мне шею. Никто, кроме меня и нескольких приближенных, не знает точного возраста главы клана Альдэгрэ. Это тайна. Которую я только что благополучно выболтала.
— Не быть тебе шпионом, Раэль, — мягко поговорил Маг и поднял меня на ноги, — давай спать.
— Ты ведь не слышал меня, — давлю всем своим эмпатическим полем на наемника, убеждая в своих словах.
— Я тебя слышал, — я замерла, — и услышал, — в горле пересохло, — но вот в чем фишка, — мужчина развел руки в стороны, — ничего не помню.
Я выдохнула и тут же стукнула ребром ладони по мужской, обнаженной груди. Это Мак уже раздеваться начал.
— О, садомазо? — и хитрая улыбка во все зубы, — люблю такое, но давай не сегодня. Все же я обещал, что не буду развращать две твои очаровательные шизофрении откровенными сценами.
— И какого ушлого гнома, он стал моим истинным? — я запрокинула голову и застонала. Да его даже святой прирежет на второй минуте общения.
От грустных мыслей меня отвлекли весьма оригинальным способом — подняли на руки.
— Размышлять на тему, какой я коварный и невыносимый, будешь завтра, а сегодня сон. Крепкий, здоровый и продолжительный сон, — с этими словами меня положили на простынь и укрыли одеялом.
