— Пожалуйста, только не останавливайся… — взмолилась она, выгибая спину и подставляя грудь под поцелуй. Ей жизненно необходимо, чтобы он завел ее за грань, взяв прямо здесь и сейчас, отведя в ту волшебную страну, где ей до этого так ни разу и не довелось побывать… — Так хорошо, пожалуйста, не останавливайся…
Ей потребовалось пара секунд, чтобы осознать, что он все-таки остановился, его пальцы перестали возносить ее на вершину блаженства, а губы больше не ласкают грудь.
И еще пара секунд, чтобы понять, что продолжения не будет. Что он к ней больше не прикоснется, так и оставив дрожать от неудовлетворенного желания.
Но почему? Что случилось?
Судорожно вздохнув и убедившись, что уже может говорить, Кэл поправила маску.
— Почему ты остановился?
— Потому что занятие любовью с лучшей подругой на террасе зала, где ее ждут сотни гостей, не входило в чертову сделку!
Всего двадцать секунд назад он сжимал губами сосок Кэл, а его пальцы… Так, хватит. Да он же готов был уже задрать ей платье и… Черт, да он же в прямом смысле слова оглох и ослеп от желания…
К Кэл!
К лучшей подруге!
Отстранившись, Куин застегнул брюки, сдернул дурацкую маску и бросил ее под ноги. Слегка прищурившись, он наблюдал, как Кэл в ответ поднимает свою маску, и сразу же разглядел в ее глазах неприкрытый огонь желания.
Чувствуя, как в штанах вновь становится тесно, Куин зажмурился. Он ведь до сих пор ее хочет, хочет довести все… до естественного конца. И, судя по легкой дрожи и тяжелому дыханию, Кэл хочет того же.
Но не станет он прижимать Кэллахан к стене. Хочет, но не станет.
Задыхаясь от неудовлетворенного желания, Куин взъерошил волосы и крепко вцепился в перила, пытаясь хоть немного успокоиться. Собственно говоря, и на террасе-то он оказался лишь потому, что не сумел отыскать Рыжую в зале и решил немного проветриться, отвлекшись на красотку, чтобы не думать все время о том, куда запропастилась фиктивная жена.
Увидев же ритмично покачивающуюся в лунном свете незнакомку, Куин просто решил с ней потанцевать, пытаясь хоть как-то снизить изводившее его последние недели сексуальное напряжение.
А дальше все получилось само собой…
— Ты побрился и подстригся, — шепнула Кэл. — Я тебя не узнала.
Закинув руки за голову, Куин уставился в пространство. Ему совсем не нравилось чувствовать себя сбитым с толку, поэтому он мгновенно перешел в наступление:
— Значит, ты позволяешь себя хватать первому встречному? Да ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Да я же мог вообще, кем угодно оказаться! Хищником! Насильником!
Кэл уставилась на него с открытым ртом.
— Ты серьезно? Читаешь мне нотацию? Сейчас?
Куин уже собирался ответить, но тут заметил, что правая грудь Кэл, ее идеальная грудь все еще полностью на виду. Он неопределенно махнул рукой.
— Может, уже прикроешься?
Глянув вниз, Рыжая торопливо поправила платье.
— Ни к чему быть таким подонком.
— Ни к чему быть такой соблазнительной, — огрызнулся Куин, прежде чем успел прикусить язык. Прикрыв глаза, он запрокинул голову и молча взмолился, чтобы к нему вернулись остатки разума. Или молния ударила. Или появилась машина времени, чтобы откатить все на час назад. Или на день. Или на целую жизнь.
Вот только, несмотря ни на что, у него как-то не получалось жалеть о том, что он поцеловал Кэллахан. Потому что этот поцелуй был… великолепен. И что еще хуже, ему хотелось повторения. И продолжения. Черт, похоже, он действительно влип.
— Наверное, нам обоим нужно глубоко вдохнуть и успокоиться. — Покрутив головой, Куин постарался немного расслабить шею, а потом продолжил: — Слушай, Рыжая… — он специально назвал ее детским прозвищем, — ничто не меняет того, что ты — это ты, и все это… неправильно.
Ну не то чтобы вообще неправильно, но в их конкретном случае… Они же лучшие друзья. И он не хочет ее потерять. Потерять то, что у них есть.
— Неправильно?
Чувствуя, что ему не хватает кислорода, Куин пальцем оттянул воротник. Будь на ее месте кто другой, он с легкостью выпутался бы из положения, но перед ним не незнакомка, а женщина, с которой он живет. Женщина, на которой он женат. Пусть их брак и фиктивный, но тем не менее…
— Ну не то чтобы неправильно, но… странно.
— Странно?
Почему она раз за разом бросает ему в лицо его же слова?
Тряхнув головой, Куин взмолился о терпении. Он отчаянно пытался мыслить трезво, но все еще чувствовал на губах сладкий вкус Кэл, а руки хранили ее тепло…
Шагнув вперед, чтобы вновь ее поцеловать, Куин резко замер, закрыл глаза и в очередной раз старательно напомнил себе, что продолжать им не стоит.
Совсем.
Потому что вместо того чтобы заниматься сексом с Рыжей, он с тем же успехом мог бы полить их дружбу напалмом, а потом устроить по ней воздушную бомбардировку.
Лучшая подруга, с которой он живет, да еще и состоит в фиктивном браке. Страшно даже подумать, какие их ждут осложнения.
Необходимо прямо сейчас все исправить. А для этого нужно полностью себя контролировать и сохранять спокойствие. Ну и, разумеется, не распускать руки.
Лучше всего пошутить. Они всегда любили смеяться, а сейчас, как никогда, нужно разрядить обстановку.
Вот только в голову не лезло ничего даже отдаленно смешного, а тишина с каждой секундой становилась все более неловкой. Да еще это напряжение и жар… Кэл же закусила нижнюю губу и завела руки за спину, явно ненамеренно выставив вперед грудь, которой он не отказался бы полюбоваться подольше.
Опять.
Так, ладно, хватит.
— Слушай, я не хочу, чтобы между нами возникла неловкость.
— Думаю, для этого мы слишком далеко зашли.
— Извини. — Лучшего ответа у него не нашлось.
Кэл смерила его пристальным взглядом.
— За что конкретно ты извиняешься?
Куин устало потер лоб.
— Неужели так сложно понять, что я пытаюсь не совершить величайшую в жизни ошибку?
Затаив дыхание, он ждал ответа, а дождавшись, почувствовал себя так, словно его ударили ножом в самое сердце.
— Из всех совершенных тобой ошибок, а надеюсь, ты не станешь отрицать, что совершил их в жизни немало, главной ты считаешь, что едва не занялся со мной любовью? Даже говорить не стану, как мне больно это слышать.
Глядя в спину уходящей Кэл, Куин просто стоял, не в силах подобрать слова, чтобы объяснить, что их дружба была чуть ли не единственной правильной вещью в его жизни. И именно поэтому они и не могут заняться любовью. Потому что он ни за что не променяет самые лучшие и чистые отношения на один короткий оргазм.
