Оргазм можно отыскать на каждом углу, а вот человека, что способен тебя понять…
По пути к яхте Кэл старалась сохранять разумное расстояние между собой и упрямо смотрящим только вперед Куином. Покинув бал, они не обменялись ни словом, и с каждой секундой гнетущая тишина становилась все напряженнее и напряженнее. Разумеется, они и раньше ссорились, все друзья порой ссорятся, но на этот раз все было не так просто.
Совсем не просто.
Она сжимала пальцы на его… Кэл устало потерла лицо, больше не боясь растрепать парик или испортить макияж. Она на самом деле запустила руку ему в штаны и…
Она снова вздрогнула, но на этот раз не от унижения, а потому, что хотела вновь к нему прикоснуться. И не только прикоснуться. Она хотела его целовать, ощущать его губы на своей груди, чувствовать, как между ног нарастает восхитительный жар… Хотела, чтобы он завел ее за грань, заполнив собой, растягивая и заставляя кричать от удовольствия…
Громко выдохнув, Кэл споткнулась, но Куин поймал ее за обнаженный локоть, и она едва не застонала. Остановившись, она уставилась в землю, потому что стоит ему сейчас увидеть ее лицо, и он мгновенно поймет, как сильно она его хочет и готова молить о продолжении.
— Ты в порядке? — тихо спросил Куин.
Кэл кивнула, не в силах думать ни о чем, кроме сжимающих ее локоть пальцах.
— Да.
— Тебе холодно. — Он легонько потер ладонями ее руки, и она едва не замурчала от удовольствия. — Где твоя куртка?
Осталась в машине? Или на балу?
— Э…
Сбросив пиджак, он накинул его ей на плечи, и тогда она, скинув парик, просунула руки в рукава, все еще хранившие тепло его тела, глубоко вдыхая аромат мужского парфюма, смешанный с соленым дуновением ветра, чувствуя, как между ног вновь нарастает томление… Черт, похоже, она действительно влипла.
К реальности ее вернул громкий вздох Куина.
— Пойдем домой, Рыж, сегодня нам выдался чертовски непростой вечер.
Когда они наконец-то оказались на яхте и она скинула пиджак, Куин смерил ее таким взглядом, что Кэл невольно посмотрела вниз, проверяя, не сползло ли платье. К счастью, все было должным образом прикрыто.
— Это все платье. Просто чудо, что я вообще могу связано говорить, — протянул Куин. — Когда гости наконец-то поняли, кто скрывается под этим нарядом, все были поражены.
— Я на это и рассчитывала. — Вытащив из холодильника бутылку воды, она вопросительно протянула ее Куину, и тот кивнул.
— Пояснишь? — спросил он, принимая бутылку и усаживаясь за стол так, что она впервые смогла хорошенько разглядеть гладко выбритое лицо с сильным подбородком и крошечным шрамом на губе. Тем самым шрамом, что остался после того, как она запустила в него металлической рамкой за то, что он расчленил четырех ее любимых кукол.
Прежде чем она вновь с ним заговорила, прошел почти месяц. В семь она была чертовски упряма.
— Кстати, должна заметить, что мне нравится вновь видеть твое лицо. Но легкая щетина тебе идет даже больше.
Именно так всегда и разговаривала его подруга Кэл. Та самая Кэл, которой она теперь отчаянно пыталась быть.
Куин потер гладкий подбородок.
— Спасибо, только почему мне кажется, что ты пытаешься сменить тему?
Кэл вздохнула. А она и забыла, что его не так-то просто сбить с толку.
— Значит, будем обсуждать мое платье?
— А ты бы предпочла поговорить о случившемся на террасе?
— Нет, — поморщилась Кэл. Она очень даже хотела все повторить, но определенно не хотела об этом говорить.
— Тогда платье. Но случившееся рано или поздно все равно придется обсудить.
— Слово «никогда» тебе не знакомо?
Вместо ответа, он лишь пристально на нее посмотрел, и Кэл вздохнула.
— Из тебя никогда не получится страус. А ведь порой нужно просто спрятать голову в песок и подождать.
— Не мой метод. — Куин покачал головой. — Ну так как насчет платья? По-моему, надев его, ты хотела кое-что заявить.
— И что же?
Райан как всегда чертовски умен и проницателен, вот только его всю жизнь сравнивали с братьями-миллиардерами, убеждая, что ему до них далеко. И пусть он и не был гением, но и у него было то, чего никогда не будет у его братьев. Он, как никто, умел читать людей, заглядывая в самую суть.
— Твое платье — это своего рода декларация независимости, призванная объявить, что ты принадлежишь лишь себе самой. Что ты взрослая и ни перед кем не станешь отчитываться и что наконец-то можешь сама за себя решать.
Именно. Платье было молчаливым посланием всем и каждому, что она больше не вежливая тихоня, какой когда-то была. Запоздавший бунт, о котором ни на секунду не пожалела.
Одинокий же танец в свете луны и объятия незнакомца стали закономерным продолжением. Вот только незнакомец оказался совсем не незнакомцем…
Уперев локти в гранитную столешницу, Кэл потерла виски, гадая, почему до сих пор вспоминает губы Куина на своих губах.
— Черт, Кэл, не смотри на меня так, — взмолился он, стискивая пальцы в кулаки. — И без этого тошно.
— Меня никогда к тебе не тянуло. Так почему сейчас начало?
— Давай считать, что все дело в маскараде, на котором всем просто полагается вволю оторваться.
Кэл пристально глянула ему прямо в глаза.
— То есть, если я прямо сейчас подойду к тебе и поцелую, ты меня оттолкнешь, сказав, что притяжение длилось, лишь пока было темно, а на нас были маски?
Несколько секунд Куин молча её разглядывал и уже открыл рот, явно собираясь соврать, но потом ссутулился и закрыл лицо ладонями.
— Мне хотелось бы сказать именно это, но я ни разу в жизни тебе не врал и не собираюсь начинать.
— И?
Куин уставился в потолок.
— Я тебя хочу, но не хочу тебя хотеть. И что нам с этим делать?
Она бы предпочла мгновенно раздеться и устроиться на ближайшей горизонтальной поверхности, чтобы он наконец-то довел ее до оргазма, завершив начатое на террасе… Но вместо этого лишь вздохнула.
Одна безумная ночь, после которой настало бы утро, и они смогли бы спокойно все обсудить, попытавшись понять, откуда взялось это неуместное влечение. А могли бы забыть о прошлом и будущем, наслаждаясь настоящим… Потому что прошлого уже нет, а будущего нет, и все, что у них есть, — лишь настоящее…
Можно начать прямо на столе, неторопливо переместиться в койку, а потом вместе принять душ в огромной душевой, где легко предаться самым изощренным фантазиям, чтобы после немного вздремнуть, набираясь сил для третьего и последующих раундов…
— Думаю, нам стоит отправиться каждому в свою кровать, забыв, что что-то вообще случилось.
