Значит, совсем не хорошо. Если у нее такие же синяки под глазами, как и у Райана, никакой макияж не сумеет их скрыть.
— Кофе?
— Спасибо.
Устроившись у окна, Кэл вдруг почувствовала непривычную тоску по палящему жару Африки и пронзительно-голубому небу. Когда же Куин протянул ей чашку, их пальцы случайно соприкоснулись, и ее словно током ударило.
Что ж, придется признать, что взаимное притяжение не растаяло даже в утренней прохладе.
Плохо.
Куин задумчиво посмотрел в окно.
— У нас проблема.
Можно подумать, это и так не очевидно.
Кэл ухватила чашку обеими руками и пригубила кофе.
— Какая?
Он махнул в сторону лежавшего на столе планшета:
— Твое платье произвело неизгладимое впечатление на прессу.
Так вот он о чем… Она глянула на часы.
— Я еще даже не позавтракала, а ты уже успел новости проверить?
— Если бы. Это все Рэн. Прислала мне пару статей.
— И что в них?
— Всего понемножку. В одних восхищаются твоей смелостью, в других сетуют, что ты зашла слишком далеко, а кое-где даже говорят, что это платье больше подошло бы…
Куин не договорил, но она и так все поняла.
— Шлюхе?
— Причем самой высококлассной.
Можно подумать, это что-то меняет.
— А поподробнее?
— Ты выглядела как шлюха, и, увидев тебя, Картер в гробу бы перевернулся. Ты опозорила его имя. А заодно там не забыли отметить, что это ты от меня успела нахвататься.
— Ублюдки.
Как вообще кому-то могло прийти в голову напечатать такое?
— Мои адвокаты проследят, чтобы они напечатали опровержение.
— Ценю твои намерения, но оно того не стоит. А тебя мой наряд смутил?
На Тоби ей наплевать, но мнение Куина действительно важно. Неужели она перестаралась, пытаясь доказать свою независимость?
— Ты спрашиваешь, смутило ли меня, что тебя видели рядом со мной в таком платье?
Немного помедлив, она кивнула.
— С чего бы вдруг? Пусть оно и было, скажем так, минималистично, сама ты была чертовски сексуальна. Потому я и набросился на тебя с поцелуями и мечтал лишь побыстрее его с тебя стянуть.
Но Кэл лишь отмахнулась от его слов.
— Это я поняла, но не зашла ли я слишком далеко? Не выглядела ли вульгарно?
— Рыж, в тебе не найдется ни грамма вульгарности. Что бы ты ни надела, в тебе всегда чувствуется класс.
Между ними вновь проскользнула искра, и Кэл поймала себя на том, что, облизываясь, неотрывно всматривается в губы Куина. Черт, как же она его хочет!
— Журналисты заметили кое-что еще, — вздохнул Куин, отведя взгляд.
— Выкладывай.
— Кое-кто интересуется, все ли гладко в раю.
— В раю? Это про наш брак? — Разумеется, у них крупные неприятности, но репортерам-то это откуда известно? — Нас видели на террасе?
— Даже если и видели, это лишь подтвердило бы, что мы без ума друг от друга.
— Точно. Тогда что не так?
— Я не стоял рядом, когда ты произносила заключительную речь, и, сняв маску, выглядел не слишком довольным. А еще мы не танцевали и уделяли друг другу мало внимания.
Что ж, верно подмечено. Обычно они с Куином постоянно прикасались друг к другу, явно выказывая симпатию. Ей всегда было приятно держать его за руку, а он охотно обнимал ее за талию и прижимал к себе. Они отлично ладили и наслаждались близостью, и окружающие это видели. Во всяком случае, Тоби точно видел и открыто ненавидел их дружбу.
Вчера же, вернувшись с террасы, они просто не знали, как вести себя друг с другом. Кэл одновременно злилась и сгорала от неудовлетворенного желания, да и сам Куин, сумевший сохранить внешнюю невозмутимость, явно был не в себе. Дотянуть до конца вечера они смогли, лишь старательно не замечая друг друга, словно вовсе и не они жадно обнимались на террасе.
— У нас нет выбора, нужно действовать. Рэн считает, что мы обязаны устроить показуху и доказать всему миру, что у нас все замечательно.
Кэл задумчиво проследила взглядом за стекавшей по стеклу каплей дождя.
— Вот только это не так.
— Но кроме нас этого никто не знает, — возразил Куин, — а отступать уже поздно. Возможно, но она все равно должна спросить. Должна знать.
— А как насчет прошлой ночи? Как быть со случившимся на террасе?
— Про это, — выдавил Куин сквозь стиснутые зубы, — мы просто забудем.
Устроившись на уголке стола печатавшей Рэн, Куин покрутил в пальцах ручку.
— Про меня пусть говорят что угодно, но Кэл я никому шлюхой называть не позволю. — Выходные закончились, а он так и не сумел успокоиться. — Пускай пишут опровержение и извиняются, иначе я привлеку их за клевету.
Рэн легонько сжала ему колено.
— Ты же и сам отлично понимаешь, что ничего не добьешься и лишь подольешь масла в огонь. Лучше не обращай на них внимания.
Легко сказать. Как он может не обращать внимания на такие слова, когда ясно видел, сколько боли и беспокойства скрывалось в глазах Кэл, когда она спрашивала, было ли ее платье неподобающим или слишком вызывающим? Она же явно начала сомневаться в собственном вкусе и суждениях. И как же его злило, что из-за какой-то дурацкой статьи, каких-то двух сотен неумело подобранных слов она в себе усомнилась…
— Поверь, ты ничего не добьешься и лишь зря пойдешь у них на поводу. Они же именно такой реакции и добиваются.
— Что это вообще за Целеб Чейсер?
— Ты хочешь, чтобы Кэл было хорошо?
Ну и к чему этот вопрос?
— Тогда никак не реагируй и хватит об этом.
Не выдержав, Куин громко выругался и потер лицо ладонью.
— Извини, я немного расстроен.
— Оно и видно. Только дело тут явно не только в статье.
В очередной раз не дождавшись ответа, Рэн лишь плечами пожала.
— Я заказала вам с Кэл столик «У Сильвы». Сегодня на восемь. А потом пойдете танцевать. Постарайтесь изобразить, что отлично проводите время. Что любите друг друга.
Здорово. Романтическое свидание. Словно им и так сексуального неудовлетворения мало.
— Неужели это настолько необходимо? Может, хватило бы заглянуть на полчасика в ночной клуб, где бы нас сразу заметили и нащелкали сотню фотографий? Нам же тогда даже не пришлось бы друг с другом разговаривать…
Больше двадцати лет они отлично общались, находя неиссякаемые темы для бесед, и вот всего пара жарких поцелуев и страстных прикосновений, и они неловко молчат, не в силах связать и двух слов.
