Общеизвестно, что человеческая психология чрезвычайно сложна. Люди не то чтобы не обращают внимания на изменения цен — им зачастую просто легче их игнорировать. Последствия такой поведенческой особенности поистине огромны. Например, как говорилось выше, наемные работники могут изо всех сил сопротивляться 3-процентному снижению зарплаты, когда цены стабильны, но с готовностью согласятся на 1-процентную прибавку при 4-процентной инфляции. (А между тем оба трудовых контракта приведут к 3-процентному снижению зарплаты в реальном выражении.) И это не просто любопытная психологическая иллюзия. Данный феномен предполагает, что рынки труда будут более гибкими при слабой инфляции, чем при стабильных или падающих ценах. Аналогично, потребители склонны при принятии важных решений о покупке руководствоваться номинальными ценами. Домовладелец нередко отказывается продать дом дешевле, чем заплатил за него сам, независимо от стоимости сделки в реальном выражении. И наоборот, рост цен может побудить его продать дом якобы с прибылью, несмотря на то что инфляция сделает эту сделку совершенно невыгодной. Эльдар Шафир, Питер Даймонд и Амос Тверски, ученые, которые благодаря данным, полученным от респондентов из Нью-Джерси, задокументировали эту любопытную особенность нашего мозга вести учет, пишут: «Эффект денежной иллюзии, возможно, важнейший фактор, который следует учитывать при сравнении нулевых показателей инфляции с другими низкими показателями»
[88].
Это подводит нас к одной странности. Существуют целых три веских аргумента в пользу того, что небольшая инфляция лучше, чем ее полное отсутствие. Во-первых, она обеспечивает своего рода экономическую смазку: из-за денежной иллюзии рынки функционируют более гладко, потому что работники и потребители соглашаются на потери в реальном выражении, замаскированные под номинальный прирост. (Парень, получивший прибавку к зарплате в 1 процент при инфляции 3 процента, наверняка похвастается перед друзьями за бокалом пива, что ему повысили зарплату.) Во-вторых, низкий, но положительный уровень инфляции защищает экономику от сползания в дефляцию, особенно в непростые времена. И в-третьих, незначительная инфляция обеспечивает центральному банку большую маневренность при снижении реальной процентной ставки, прежде чем она достигнет нулевой отметки. (Помните, что номинальные процентные ставки бывают отрицательными только при самых необычных обстоятельствах.) В 2013 году, когда США еще оправлялись от Великой рецессии, New York Times писала: «Инфляцию все ругают, называя чем-то вроде налога на современную жизнь, но сейчас, когда высшие чины Федеральной резервной системы готовятся к встрече на этой неделе, как внутри, так и вне ФРС крепнет обеспокоенность тем, что инфляция растет недостаточно быстрыми темпами»
[89].
Да, недостаточно быстрыми темпами. Итак, резюмируем первые три главы: инфляция — это плохо, дефляция еще хуже, а гиперинфляция — и подавно. Тем не менее некоторым политическим силам выгодно каждое из этих явлений. Между тем главная цель денег — стимулировать торговлю, и лучше всего она, предположительно, достигается, когда цены вообще не меняются, если не считать того факта, что торговля идет более гладко, когда цены со временем постепенно растут. Поди во всем этом разберись.
Так что и правда установить цены на правильном уровне — крайне непростая задача.
И это я еще не упомянул о банкирах — ну, вы знаете, это те люди, которые в 2008 году навлекли на нас финансовый кризис (при щедрой поддержке своих друзей). Одно из самых важных применений денег — возможность одалживать их другим. Кредит считается основой современной экономики. Когда мы занимаем деньги на обучение в колледже, покупку автомобиля, открытие собственного бизнеса или спекуляции на рынке недвижимости Лас-Вегаса, наша жизнь стабильно улучшается.
Но лишь до тех пор, пока мы в состоянии вернуть кредит. Как мы убедились в 2008 году, спекуляции на рынке недвижимости — с использованием заемных средств — могут обернуться очень большими проблемами. Деньги вообще штука сложная, даже без заимствований и кредитования. А когда в игру вступают еще и банки (и другие организации, выполняющие их функции), ситуация может усложниться во сто крат.
Глава 4. Кредитование и кризисы
Да, мы с этим уже покончили, к несчастью, далеко не в первый раз
[90].
Гэри Гордон, экономист Йельского университета
В ближайшие пять лет вы можете начать корить себя за то, что не читали и не перечитывали книгу Киндлбергера «Мании, паники и крахи»
[91].
Пол Самуэльсон, лауреат Нобелевской премии
[92]
О финансовом кризисе 2008 года написано много хороших книг. Можете начать, например, с труда Бена Бернанке, посвященного Великой депрессии, или с его новых мемуаров. Бернанке досконально изучил Великую депрессию, и его знания и взгляды на это время обусловили его реакцию на посту главы ФРС, когда на его глазах разворачивался другой серьезнейший финансовый кризис. Стоит прочесть и воспоминания других участников важных событий в экономической жизни страны, таких как Хэнк Полсон и Тим Гейтнер (секретари Казначейства США при Джордже Буше и Бараке Обаме соответственно). Вы также можете обратиться к старой доброй классике, скажем к книге Ирвинга Фишера «Бумы и депрессии», которая была впервые опубликована в 1932 году, но содержит вневременное понимание причин и последствий финансовых кризисов
[93]. А если хотите ознакомиться с кратким изложением множества разных точек зрения, советую прочитать статью Эндрю Ло «О финансовом кризисе: обзор двадцати одной книги» в Journal of Economic Literature
[94]. Эндрю проанализировал все эти книги, так что вам это делать не придется.
Настоятельно рекомендую также прочитать заключительный отчет Комиссии по расследованию финансового кризиса — группы из десяти человек, назначенной Конгрессом США в 2009 году (когда кризис еще продолжался) для «изучения как внутренних, так и глобальных причин текущего финансово-экономического кризиса в США»
[95]. Плохая новость: отчет занимает 632 страницы, включая мнения несогласных и сноски. Хорошая новость: он бесплатно доступен в интернете. Можете также ознакомиться с «Докладом с озера Сквам: исправление финансовой системы», подготовленным пятнадцатью известнейшими экономистами мира, которые осенью 2008 года уединились на озере Сквам в Нью-Гемпшире, чтобы выработать рекомендации по повышению долгосрочной стабильности финансовой системы
[96].
