Фиксация курса с помощью привязок и диапазонов
Страны способны фиксировать обменные курсы своих валют по отношению друг к другу и без золота, выступающего обеспечением сделки. Они могут взять на себя обязательство установить курсы обмена с другой страной или группой стран на определенном уровне (так называемая привязка, или фиксация обменного курса). Например, начиная с 1983 года гонконгский доллар был привязан к доллару США по курсу 7,8 к 1. В этой системе доллар играет ту же роль, что и золото: правительство Гонконга обязуется предпринять все необходимое для поддержания обменного курса на этом уровне, независимо от последствий такой политики для отечественной экономики. В 1991 году аналогичную систему попыталась использовать Аргентина. Каждый аргентинский песо конвертировался в доллары США по фиксированной ставке точно так же, как при использовании золотого стандарта. (Как и большинство ситуаций в аргентинской кредитно-денежной политике, это не привело ни к чему хорошему.) Многие европейские страны до перехода к евро были членами Европейского механизма валютных курсов (European Exchange Rate Mechanism — ERM), призванного удерживать обменный курс их национальных валют в определенном диапазоне. Например, британское правительство привязало фунт к 2,95 немецкой марки с допустимым диапазоном отклонений на 6 % в ту или иную сторону.
Основная проблема, связанная с привязками и диапазонами, заключается в том, что правительства обязаны придерживаться установленного курса, даже если это вредит отечественной экономике. И глобальные инвесторы отлично понимают, что политикам не всегда хватает решимости для подобных действий. Когда валюта выглядит слабой, как, например, британский фунт в 1992 году, спекулянты слетаются со всех сторон в надежде заработать огромные деньги, если правительство все же откажется от привязки и валюта девальвируется. А как только спекулянты начинают агрессивно продавать валюту, девальвация становится все более вероятной, а потом и неизбежной. Вот почему знаменитый финансист Джордж Сорос неизмеримо богаче нас с вами. В 1992 году он заработал около миллиарда долларов за один день, поставив на то, что британское правительство откажется от своих обязательств в рамках ERM. В соответствии с этим соглашением, британцы обещали не допускать падения фунта стерлингов ниже 2,778 марки. В те времена Великобритания переживала пик рецессии; слабая экономика была одной из причин, по которым глобальные инвесторы массово выводили из страны деньги.
Несмотря на столь мощное давление в сторону понижения, правительство, возглавляемое премьер-министром Джоном Мейджором, обещало защитить фунт. Как уже отмечалось, у Банка Англии было для этого два инструмента: прямая интервенция на валютных рынках с целью скупки фунта и поддержания его стоимости и повышение процентных ставок с целью привлечения капитала в страну. Ни один из этих вариантов не был особенно привлекательным. Банк Англии располагал ограниченным количеством иностранной валюты, на которую он мог бы скупать фунты стерлингов. В то же время повышение процентных ставок в разгар экономического спада нанесло бы еще больший ущерб экономике, а это совсем не то, к чему стремится любой избираемый политик. Не зря же Норман Теббит, член Кабинета министров в администрации Маргарет Тэтчер, называл ERM «механизмом вечной рецессии»
[182]. Тем не менее Мейджор заверял, что Великобритания ни за что не нарушит своих обязательств в рамках ERM.
Джордж Сорос считал эти обещания блефом. В сентябре 1992 года он занял огромную сумму в британских фунтах и сразу же обменял их на другие европейские валюты, в первую очередь на немецкую марку, тем самым внеся дополнительный вклад в понижательное давление рынка на фунт. Правительство Джона Мейджора не приняло необходимых мер для поддержания привязки фунта стерлингов согласно механизму ERM. А 16 сентября Великобритания вышла из соглашения, в результате чего курс фунта по отношению к основным европейским валютам обвалился примерно на 10 %. И Сорос, обменяв свои марки и другую европейскую валюту на фунты уже по новому курсу, выручил почти на 10 % больше, чем занял, что позволило ему погасить кредит (с процентами) и заработать дополнительно около миллиарда долларов. Совсем неплохо для одного дня работы, верно? Суть в том, что фиксированные обменные курсы заслуживают доверия лишь в той мере, в какой заслуживают доверия правительства, обещающие их придерживаться. А это означает, что даже малейший намек на неспособность правительства выполнить свои обязательства может привести к крайне негативным последствиям.
Долларизация
Угадайте, сколько местной валюты вы получите за сто долларов, приземлившись в эквадорском аэропорту Кито? Ха, это вопрос с подвохом! Вам вообще ничего не придется обменивать. Официальная валюта Эквадора — доллар США. В 2000 году страна прошла процесс долларизации: местная валюта, сукре, была заменена американским долларом. Дело в том, что серьезная инфляция и банковский кризис привели к полной утрате доверия к местной валюте. «Решение Эквадора о долларизации было принято от отчаяния», — сказал Стэнли Фишер, в то время высокопоставленный чиновник МВФ, а ныне заместитель главы ФРС
[183].
В 2001 году долларизацию провели в Сальвадоре, хотя и по другим причинам. Экономика страны была стабильной, переход на доллар осуществлялся в рамках стратегии гармонизации экономики Сальвадора с экономикой США. В то время две трети сальвадорского экспорта шло в Соединенные Штаты Америки, а в обратном направлении отправлялись денежные переводы от сальвадорцев, работавших в США, на сумму два миллиарда долларов в год (эквивалент примерно 15 процентов ВВП Сальвадора)
[184]. А Панама перешла на доллар США в качестве официальной валюты еще в 1904 году, сразу после обретения независимости.
Так почему бы всем странам мира не перейти на доллар США? Основной недостаток стратегии долларизации заключается в том, что при этом страны теряют возможность проводить независимую кредитно-денежную политику. Монетарная политика Сальвадора целиком и полностью определяется ФРС, но при всем уважении к этой организации следует заметить, что, принимая решения о процентных ставках, она не слишком заботится об экономической ситуации в Сальвадоре (Эквадоре или Панаме).
Валютный союз
Альтернативой фиксации обменных курсов может стать решение группы стран использовать одну и ту же валюту. Очевидный пример — евро, который в настоящее время является официальной валютой девятнадцати стран Европейского союза и семи государств, не входящих в ЕС
[185]. (Другие страны и территории привязывают свои валюты к евро.) В отличие от Сальвадора, у стран еврозоны есть свой центральный банк (Европейский центральный банк), чья миссия состоит в осуществлении надзора за кредитно-денежной политикой стран — членов еврозоны. Фактически евро вполне можно описать как фиксированный обменный курс в его наивысшем проявлении. Валюты стран-членов совершенно не колеблются относительно друг друга, потому что в них ходит одна и та же валюта. Валютные союзы обеспечивают стабильность и предсказуемость фиксированных обменных курсов, что ощутимо облегчает международную торговлю. Можно сказать, что пятьдесят американских штатов тоже представляют собой валютный союз: в них всех обращается доллар, и за ними присматривает ФРС.
