Однако даже получив преимущество более унифицированной национальной валюты, банковская система США по-прежнему оставалась нестабильной по целому ряду причин, уже рассмотренных нами в предыдущих главах. Например, не существовало никакого механизма, предотвращавшего массовое изъятие вкладчиками средств из банков. Государство не имело рычагов для смягчения экономических подъемов и спадов, которые нередко обусловливали чередование маний и паник
[284]. Но самой взрывоопасной политической проблемой была роль серебра и золота — или, точнее говоря, отсутствие у серебра какой-либо роли
[285]. Приняв в 1873 году Закон о чеканке монет, Конгресс положил конец неограниченной чеканке монет из этого металла и, по сути, перевел США на золотой стандарт
[286]. На протяжении следующих двадцати лет производители серебра и их политические союзники твердили, что золота недостаточно для удовлетворения потребностей нации в деньгах, и по большей части проигрывали борьбу. Однако в 1893 году страна погрузилась в очередной глубокий экономический кризис. После резкого падения цен на сельскохозяйственную продукцию «просеребряные» настроения охватили всю страну, и кульминацией этого процесса стал последний и наилучший шанс для сторонников серебра добиться возврата страны к системе биметаллизма: Уильям Дженнингс Брайан выставил свою кандидатуру на президентских выборах 1896 года
[287].
Брайан, бывший конгрессмен-демократ от Небраски, построил всю свою предвыборную кампанию на одном-единственном лозунге: свободная чеканка серебра в соотношении 16 к 1. Как отмечалось ранее, свободная чеканка означала, что Монетный двор США будет принимать серебро в слитках и выдавать взамен серебряные монеты. А соотношение 16 к 1 говорило о намерении Брайана установить именно такую стоимость серебра по сравнению с золотом: 16 унций серебра за 1 унцию золота. Это соотношение базировалось на относительных рыночных ценах на эти два металла в 1830-х годах — но на дворе-то были уже далеко не 1830-е. С тех пор стоимость серебра существенно снизилась. В действительности по рыночным ценам унция золота в 1896 году стоила примерно 32 унции серебра, то есть вдвое больше, чем предлагал Брайан
[288]. Весь смысл предложения Брайана заключался в том, чтобы раздуть стоимость серебра по отношению к золоту. Если бы один человек принес на монетный двор 32 унции серебра, а другой — 1 унцию золота, то первый получил бы в два раза больше долларовых монет. (Понятно, что если парень с унцией золота не совсем дурак, он бы сначала обменял свое золото на серебро, а затем понес бы его на монетный двор, где получил бы в два раза больше долларов, чем за золото.) Как бы там ни было, Брайан свято верил, что свободная чеканка серебра спровоцирует массовую сдачу людьми этого металла на монетный двор, вследствие чего денежная масса в стране увеличится и начнется инфляция, которая сыграет на руку фермерам-должникам и в целом стимулирует более быстрый экономический рост.
Будучи прирожденным оратором, Брайан быстро превратился в истинного героя популистов. Его речь на общенациональном съезде Демократической партии 1896 года, процитированная в начале главы, до сих пор считается одной из величайших политических речей. Идеи Брайана были чрезвычайно привлекательны для фермеров и других сельских избирателей, многие из которых имели огромные задолженности. Будущим соперником Брайана на всеобщих выборах был республиканец Уильям Мак-Кинли, который пользовался поддержкой банкиров и других элит с Востока. (Понятно, что инфляция — лучший друг должников и истинный враг банкиров.) Не чурался Брайан и того, что сегодня назвали бы классовой борьбой. Сохранилась аудиозапись вдохновенной речи Брайана на съезде Демократической партии, когда он буквально стенает: «Сожгите ваши города и оставьте наши фермы — и ваши города будут возникать снова и снова, как по мановению волшебной палочки. Но уничтожьте наши фермы — и улицы всех городов в этой стране зарастут травой»
[289],
[290]. А в драматическом финале выступления оратор в очередной раз нападает на золотой стандарт: «Вы не должны силой возлагать на чело труда этот терновый венец. Вы не должны распинать человечество на золотом кресте». На этих словах Брайан раскинул руки в стороны, имитируя распятие, после чего покинул сцену
[291].
Но, несмотря на все усилия, Уильям Дженнингс Брайан проиграл. В сочетании с рядом открытий крупных месторождений золота в конце 1890-х годов, резко увеличивших предложение денег и способствовавших мощному развитию экономики, выборы 1896 года положили конец политическим дебатам на тему биметаллизма
[292]. Четыре года спустя президент Мак-Кинли подписал Закон о золотом стандарте 1900 года, который де-факто сделал золотой стандарт официальным стандартом Америки и зафиксировал стоимость доллара на уровне 25,8 грана золота, или 20,67 доллара за тройскую унцию
[293].
Создание Федеральной резервной системы: вот тебе, Эндрю Джексон!
В 1907 году в США разразился очередной банковский кризис. (Нет-нет, вы этот раздел еще не читали, просто они постоянно происходят.) По разным причинам народ утратил доверие к нескольким банкам Нью-Йорка, и их клиенты массово бросились снимать со счетов деньги
[294]. Чтобы поддерживать порядок в банке Манхэттена Knickerbocker Trust, пришлось даже пригласить полицию. New York Times писала: «Едва из банка выходил один вкладчик, его место занимали еще десять, которые требовали отдать им их деньги»
[295]. Паника быстро охватила весь город, и банкиры поняли, что спасти их может только один человек — Джей Пи Морган. Центрального банка в стране не было, зато был Морган, титан мира финансов и промышленности. Ему и предстояло сыграть роль кредитора последней инстанции. Морган собрал влиятельную группу банкиров у себя дома и, чтобы поддержать банки, пообещал отдать огромную сумму собственных денег, а также уговорил сделать то же самое присутствующих. В книге «Паника 1907 года» Роберт Брунер и Шон Карр описывают такую сцену: «[Морган] просто сказал им, что если они не найдут 25 миллионов долларов в течение следующих 10–12 минут, то обанкротятся не менее пятидесяти банков Фондовой биржи». И банкиры собрали достаточно средств, чтобы удержать банковскую систему на плаву.
