Когда пузыри лопаются, всегда происходят скверные вещи. Не стала исключением и Япония. Экономический рост замедлился с 3,3 % в 1991 году до менее чем 1 % в 1992-м, до 0,2 % в 1993-м и минус 2,4 % в 1994-м
[407]. Банки из-за выданных огромных кредитов на рынке недвижимости и природной чувствительности к колебаниям фондового рынка столкнулись с серьезными проблемами. Большое количество компаний переживали очень сложные времена, а то и были вынуждены объявить о банкротстве (что вело к дальнейшему ослаблению банковской системы). Страдала японская экономика и от соглашения «Плаза», о котором мы говорили в главе 6. Напомню, что в 1985 году министры финансов из США, Западной Германии, Японии, Великобритании и Франции собрались в отеле Plaza в Нью-Йорке с целью координации усилий, направленных на снижение стоимости доллара США. В полном соответствии со старой доброй истиной (в контексте валютных курсов), гласящей, что «когда что-то повышается, что-то другое должно понижаться», если доллар ослаблялся, иена должна была укрепиться. И действительно, в период с 1985 по 1988 год иена подорожала по отношению к доллару почти на 75 %.
В 1980-е годы из-за сильной иены американская недвижимость, скажем, тот же Rockefeller Center, казалась японским покупателям относительно дешевой. Обратной стороной медали, конечно же, было подорожание японских товаров в остальных странах мира. А между тем экономическое господство Японии базировалось именно на конкурентном экспортном секторе. Американская экономическая паранойя 1980-х годов отчасти была вызвана безусловным доминированием все большего числа японских брендов: Honda, Toyota, Sony, Panasonic, Canon, Nintendo, Mitsubishi. А быстрое повышение курса иены не играло на руку японским экспортерам.
Тем не менее вне биржи особой суматохи не наблюдалось. Япония переживала рецессию стандартного образца и кризис банковской системы, но механизм страхования вкладов надежно защищал население от банкротства банков, создавая явление, которое Чарльз Киндлбергер, гуру в области маний и паник, называет «крахом без паники»
[408],
[409]. Для этого случая существуют стандартные макроэкономические инструменты.
1. Снизить процентные ставки, чтобы стимулировать более активное расходование и инвестиции.
2. Очистить финансовую систему. Как в случае со сбежавшим молоком, безнадежные кредиты уже выданы, и теперь нужно исправлять ситуацию — каким-то способом рекапитализировать проблемные банки. Кредитование жизненно важно для современной экономики, а банки — основной канал кредитования (особенно в Японии), поэтому необходимо вернуть их в дееспособное состояние.
3. При необходимости потратить государственные средства и/или снизить налоги для усиления финансового стимулирования. Как сказала бы моя дочь-подросток: «Это же рецессия. Тут уж ничего не попишешь».
И вот мы подошли к моменту, когда экономические проблемы Японии становятся уникальными. И те, кто принимает в этой стране политические решения, с данной ситуацией явно не справились, что породило в немалом количестве так называемые компании-зомби.
Зомби: отлично для фильмов ужасов, скверно для экономики
Периодически кто-то из моих детей проливает что-нибудь на пол. После этого неумеха обычно какое-то время таращится на разбитый стакан и пролитое молоко или воду. Может и заплакать. В конце концов мне приходится говорить — признаюсь, порой проявляя меньше терпения, чем следовало бы правильному родителю, — нечто вроде: «Да не стой ты, как памятник. Просто убери, что разлил». Так же и японские чиновники и банкиры долго просто стояли и смотрели на происходящий в стране бардак. Не один год. А бардак, по общему признанию, был немалый. Экономист Школы бизнеса имени Бута при Чикагском университете Анил Кашьяп в 2006 году подсчитал, что очистка финансовой системы обошлась бы Японии в 20 % от ВВП
[410]. Никто не любит антикризисных мер, но фундаментальные проблемы Японии были всем хорошо знакомы: экономический бум, спад, безвозвратные кредиты, проблемные банки. Но именно на этом этапе Япония резко отклонилась от традиционного сценария. Вместо принятия стандартных мер она предпочла делать вид, будто ничего не происходит.
Регулирующие органы заставляли банки продолжать кредитовать неплатежеспособных заемщиков. Этот процесс, известный в профессиональных кругах как «вечнозеленость», оттягивал во времени неизбежный коллапс компаний. Одно исследование показало, что в начале 2000-х «жизнеспособность» поистине шокирующих 30 процентов японских компаний из сферы производства, строительства, недвижимости, розничной и оптовой торговли и услуг обеспечивалась банковскими вливаниями. Это были так называемые компании-зомби — структуры, уже мертвые с экономической точки зрения, но все еще совершающие определенные «телодвижения». И эти проблемные компании обслуживали целый ряд краткосрочных экономических потребностей. Правительство было готово поддерживать их, чтобы избежать банкротства и, следовательно, сокращения рабочих мест. Банки подчинялись распоряжению властей, потому что процесс под названием «вечнозеленость» позволял им предотвращать дефолты и маскировать глубину проблем с собственными балансами. Вкладчики были застрахованы от потерь и не спешили забирать средства, какие бы безрассудные кредиты ни выдавали их банки. Иными словами, все упорно делали вид, что все идет отлично: точно так же, как на семейном ужине в честь Дня благодарения, на котором все притворяются, будто ничего не случилось. Главное — не обращать внимания на то, что у незамужней кузины Дженни такой большой живот. Очевидно, что из-за игнорирования проблемы она не пропадет. К Рождеству живот Дженни станет еще больше.
Справедливости ради замечу, что по мировым меркам ситуация была не такой уж скверной. Но, по иронии судьбы, данный факт, возможно, лишь усугубил проблему. Токио по-прежнему оставался богатым и многолюдным. Безработица была относительно низкой, хоть и росла. Кеннет Рогофф, бывший главный экономист МВФ, чьи слова процитированы в начале главы, описал многолетние проблемы Японии, как «кризис в замедленной съемке»
[411]. Кратковременные периоды облегчения ситуации не способствовали долгосрочным реформам. В результате государственной поддержки капитал направлялся в компании-зомби (хотя их следовало похоронить и забыть), что существенно осложняло более инновационным и эффективным компаниям выход на рынок. Трудно зарабатывать прибыль, конкурируя с теми, кому не приходится ее зарабатывать. Компании-зомби использовали свои «вечнозеленые» кредиты, в основном государственные субсидии, для выплаты персоналу искусственно высоких зарплат и установления нереалистичных цен на свои продукты. Анил Кашьяп резюмирует: «Предпочтя оценивать экономический кризис с точки зрения самой краткосрочной перспективы, политики и регулирующие органы сделали так, что все буксовали в самом неподходящем месте»
[412].
