Две страны сцепились в странных объятиях, оказались заблокированы в нездоровой взаимозависимости, описанной в цитате в начале главы. Для Китая характерно огромное активное сальдо торгового баланса, страна продавала на мировом рынке намного больше, чем покупала. А Соединенные Штаты Америки — крупнейший рынок для китайского экспорта, в результате чего китайские компании накопили огромные запасы американских долларов
[497]. Если бы эти доллары тратились в основном на американские товары и услуги, продолжать эту главу не было бы смысла. В этом случае китайский экспорт в США был бы приблизительно равен американскому экспорту в Китай. В сущности, именно так работает торговля: происходит равноценный обмен тем, что имеет примерно эквивалентную стоимость. В итоге выигрывают обе стороны, потому что предпочитают то, что получают, тому, что отдают. Просто как дети в школьной столовой: чипсы обмениваются на шоколадное печенье — и все расходятся, довольно улыбаясь
[498].
Но американо-китайские торговые отношения не сбалансированны; китайский экспорт в Америку не компенсируется экспортом через Тихий океан в обратном направлении. По сути, в данном случае дал сбой обычный механизм, смягчающий торговые дисбалансы. В нормальных условиях китайские компании, накопившие излишки долларов, конвертировали бы их в юани и тратили на родине. Если в Китае хронический профицит торгового баланса — страна продает в Америку больше товаров, чем Америка в Китай, — то на валютном рынке намного больше компаний, которые хотят продавать доллары за юани, чем наоборот. А что происходит, когда у мясника больше свиных отбивных, чем нужно его клиентам? Он снижает цену до тех пор, пока потребители, привлеченные выгодой, не раскупят все мясо в холодильнике. В случае с американо-китайскими торговыми отношениями роль отбивных играют излишки долларовой массы. Таким образом, фирмы, продающие доллары за юани, снижают свои цены до тех пор, пока у них не заберут весь товар. А ценой в данном случае, понятно, является обменный курс доллара на юань. Это, по сути, самокорректирующийся механизм. По мере удешевления доллара по отношению к юаню американский экспорт в Китай тоже становится дешевле; китайский же экспорт в США, напротив, дорожает, и это изменение относительных цен автоматически исправляет исходный торговый дисбаланс. Как мы уже говорили, плавающие обменные курсы наделены потенциалом корректировать торговые дисбалансы.
Я использую такие словосочетания, как «в нормальных условиях» и «плавающие обменные курсы», но торговые отношения США и Китая нормальными не назовешь, и китайский юань не плавает. На протяжении нескольких последних десятилетий в торговле США и Китая последовательно сохраняется активное сальдо текущего платежного баланса. (Текущий платежный баланс состоит из торгового баланса и некоторых других потоков средств между странами, таких как денежные переводы и доходы от иностранных инвестиций.) Несмотря на многолетние однобокие торговые отношения, юань не укрепился в стоимости относительно доллара настолько резко, как должен был бы, по мнению некоторых наблюдателей. (Очень скоро я к ним вернусь, в том числе к некоторым очень сердитым конгрессменам.) Вместо этого политика китайского правительства в течение последних двадцати лет заключалась в так называемой переброске накопленных долларов обратно в США посредством покупки казначейских ценных бумаг — по сути дела, путем повторного одалживания долларов Америке. Одна из явных целей такой политики — предотвратить рост стоимости юаня темпами, какими он дорожал бы в противном случае по той причине, что доллары, заработанные в Америке, не конвертировались бы обратно в юань. Кроме того, казначейские облигации США во всем мире считаются относительно безопасным местом хранения огромных сумм накопленного капитала. Китайское правительство может ругать американских политиков за расточительность, но если вы внимательно прочли две предыдущие главы, то знаете, что ни иена, ни евро удачной заменой доллару считаться не могут.
Надо сказать, многое в описанной выше структуре американо-китайских торговых отношений вполне устраивает обе страны — в краткосрочной перспективе. Дешевый юань помог Китаю реализовать надежную стратегию экономического роста, стимулируемую за счет экспорта. Для такой сравнительно бедной страны, как Китай, один из проверенных способов стать богаче — воспользоваться преимуществами дешевого труда, производя товары для экспорта в более богатые страны. Этот путь прошла Япония после Второй мировой войны. Этой же стратегией объясняется и экономический успех «азиатских тигров»: Сингапура, Южной Кореи, Тайваня и Гонконга. Один из верных способов увеличить и укрепить экспортный сектор экономики — сохранять свою валюту недооцененной или по крайней мере не давать ей значительно повышаться в стоимости. Помните, что дешевая национальная валюта сродни скидочному купону для остальной части мира, желающей купить ваши товары. Чем дешевле валюта, тем больше такая скидка.
И американские потребители с удовольствием этой скидкой пользуются. Если на вещи написано «Сделано в Китае» и вы купили ее за доллары, знайте, что благодаря слабому юаню (и относительно сильному доллару) ваша зарплата стала несколько привлекательнее. Но это еще не все! Из-за того, что Китай в огромных объемах скупает казначейские обязательства США, процентные ставки в Америке снизились. Как практически все в нашей жизни, цены на облигации диктует закон спроса и предложения. Когда спрос большой — то есть Китай ежемесячно покупает казначейские ценные бумаги на миллиарды долларов, — Казначейство США может предложить более низкую процентную ставку. В результате американское правительство получает возможность дешевле заимствовать средства, а американские потребители наслаждаются более низкими процентными ставками. Ничто не описывает современную Америку лучше, чем дешевые товары и легкий доступ к кредитам для их покупки.
Так в чем же проблема? В неустойчивости этих взаимоотношений в долгосрочной перспективе. Китай поддерживает свой экспортный рынок, предоставляя клиентам огромные займы. Это привело не только к стабильному накапливанию американского государственного долга, за которым сегодня с опасением наблюдают китайские чиновники, но и к искусственно дешевому юаню, искажающему отечественную экономику Китая. Доллары, перебрасываемые обратно в США, могли бы быть инвестированы внутри страны с большей пользой — в инфраструктуру, школы и здравоохранение. Экономика, рост которой базируется на экспорте, в конечном счете не может не перейти на производство товаров для внутреннего рынка, но этот процесс отнюдь не стимулируют скрытые субсидии, предоставляемые экспортерам из-за заниженной стоимости национальной валюты. Поэтому-то политики всего мира неоднократно настоятельно рекомендовали Китаю проводить стратегию «более сбалансированного экономического роста».
