Марти села, и Ма придвинула себе стул.
– Знаешь, в каком-то смысле, – призналась она, – в этотраз мне тяжелее, чем тогда, когда умер Торнтон.
Марти удивилась.
– Конечно, когда я потеряла Торнтона, то очень страдала:
ведь он умер молодым, а я сильно его любила и была совершенно не готова жить одна. Но я заботилась о детях, понимая, что ни на минуту не должна опускать руки – ради них.
Благодаря им я держалась на плаву. Вот что я имею в виду.
У меня почти не было времени, чтобы размышлять о горе.
А теперь я совсем одна. Дети выросли. Кажется, что нет никакого смысла жить.
– Да нет же, есть! – быстро вставила Марти.
– Я знаю. Знаю. Я повторяю себе это помногу раз на дню,и все же мне трудно в это поверить.
– Ты говорила, что тебе понадобится время, – напомнилаМарти. – Помнишь? А времени прошло не так уж много.
И она потянулась, чтобы прикоснуться к натруженнымрукам, сложенным вместе. Ма сидела, опустив голову, иМарти боялась, что она сейчас расплачется. Но пожилаяженщина расправила плечи и посмотрела на нее с печальной, но уверенной улыбкой.
– Время? Да, оно мне понадобится. Время и Бог.
Марти погладила пальцем край деревянного стола:
– Постарайся смотреть в будущее, – попросила она. –Скоро наступит Рождество. А у тебя целый выводок внуков.
Ты уже всем подарки подготовила?
Ма покачала головой.
– Значит, пора тебе взять в руки спицы и вязальный крючок, потому что они наверняка ждут, что бабушка, как обычно, подарит им шарфы и перчатки.
– Ах, Марти! Мне совсем не хочется праздновать Рождество, – пожаловалась Ма.
Марти поднялась и обошла стол, чтобы положить руки наплечи подруги.
– Самое тяжелое Рождество в моей жизни случилосьтогда, когда я потеряла Клемма, – сказала она. – Но знаешь,что? Оглядываясь назад, я думаю, что это был самый значительный праздник. Я никогда не чувствовала истинного смысла Рождества с такой ясностью, как в тот год. Я часто думала,почему, – продолжала она, опускаясь на стул рядом с Ма. –Полагаю, дело в том, что тогда я решила, что Рождество станет для меня новым жизненным этапом. Я не понимала этого,но знала, что Бог вложил в этот праздник более глубокийсмысл, чем нам иногда кажется. Я хотела проникнуть в него.
И все время думала о том, что сделаю это Рождество особенным для Мисси. Она и так настрадалась, и я хотела избавитьее от печальных воспоминаний. Стараясь для Мисси, я получила намного больше для себя. Думаю, в этом и есть соединяющее чудо Рождества...
Марти замолчала и посмотрела в лицо Ма.
– У тебя семья, – сказала она через минуту, – родные,которых ты очень любишь. – Марти говорила тихо, но отчетливо. – Всех их гнетет боль потери, но больше всего они переживают за тебя. Рождество будет мало для них значить,если оно ничего не значит для тебя. Они нуждаются в тебе,Ма. И ничуть не меньше, чем тогда, когда потеряли отца.
Ма, слушая Марти, тихо плакала. Когда она закончила,пожилая женщина высморкалась и вытерла глаза.
– Ты права, – согласилась она, – горе ослепило меня.
Они и правда нуждаются во мне.
Она вышла из-за стола и пошла за горячим кофе.
– Святые небеса! – воскликнула она, налив кофе в чашкии устало опустившись на стул. – Обычно к этому времени яуспевала связать четыре или пять пар перчаток. Мне придетсяпоторопиться, верно, Марти?
Глава двенадцатая. ЛЕЙН ПОМОГАЕТ ДЭВИСАМ
Семья Ла Хэй уехала в путешествие в назначенное время, и Лейн остался присматривать за фермой. Правда, в зимние месяцыработы не так уж много. Надо позаботиться оскотине, доить утром и вечером двух коров, новсе же он недоумевал, чем занять ничем не заполненные часы, которые ждут его впереди.
Обрадовавшись тому, что у него появился предлог, Лейн отправился к Дэвисам. Онобъяснил причину своего беспокойства Клэру и Арни, начав с вопроса:
– Чем вы обычно занимаетесь в долгиезимние дни, когда не нужно работать в поле?
– Обычно мы рубим лес и запасаем дрова, – ответил Клэр.
– У Ла Хэй дров навалом, – известилЛейн. – Мне сказали, чтобы я не старалсяпополнить припасы. Надо хоть эти использовать, пока не сгнили.
– Еще мы ухаживаем за скотиной.
– У Ла Хэй не так много скота. Одна свинья, куры, парадойных коров и несколько коров, которых кормят на убой.
У них даже собаки нет.
Арни рассмеялся.
– Надеюсь, ты любишь читать, – пошутил он.
– Ничего не имею против, – ответил Лейн, – но не готовзаниматься этим все дни напролет. Может, я помогу вам валить лес?
– Да, в этом году нам нужно заготовить больше дров. Ведьогонь придется поддерживать в трех домах – родительском,моем и Арни, – заметил Клэр. – А еще мы подумали, что иМа Грэхам подбросить дровишек не помешает. Ей понадобится помощь. Хочешь помахать топором?
Лейн не смел и просить об этом. Так он займет свободное время, и, кроме того, если он будет работать с парнямииз семьи Дэвис, ему удастся время от времени любоватьсяЭлли. Он пообещал Клэру и Арни, что приедет завтра утром, как только закончит дела на ферме.
Дела заняли у Лейна больше времени, чем он рассчитывал, и, беспокоясь, что опоздает, он поспешил на ферму Дэвисов, даже не позавтракав. Лейн сомневался, что Клэр иАрни его ждут. Может, они ушли в лес без него?
Ему не стоило беспокоиться, потому что было еще рано.
Когда он приехал, парни занимались скотиной.
– Иди поздоровайся с ма, – предложил ему Арни. – Я скоро приду. Только выпью кофе и захвачу с собой обед. Можешь попросить у женщин, чтобы и тебе кофе налили.
«Обед, – подумал Лейн, недовольный собой, – а я и не подумал о том, чтобы взять с собой чтонибудь перекусить».
Он постучал в дверь, и ему открыла Элли. Сегодня онанадела накрахмаленный передник и клетчатое голубое платье с белыми манжетами и воротничком. Девушка выгляделамилой и опрятной. Увидев Лейна, она улыбнулась, и у негосильно забилось сердце.
– Посидишь с нами немного? – приветствовала она нового знакомого. – Мальчики сказали, что ты любезно предложил им помощь.
Лейн вошел в дом и повесил шляпу на крючок у двери.
– Мама скоро спустится, – продолжала Элли. – Она пошла в свою комнату за вязаньем. Хочешь кофе?
– Это было бы очень мило с вашей стороны, мэм, – ответил Лейн, вдруг почувствовав, что он ужасно голоден.
Элли взглянула на него и наморщила носик.
– Не называй меня мэм, а то я чувствую себя зануднойстарой девой, – пошутила она.
