Она сама ждет ребенка, и свекровь, которая давно должна была позабыть о таких вещах, поспешает за ней, чтобылишить минуты торжества! А Арни? Он собирается жениться, а его мать появится на свадьбе беременной! Ему будет ужасно стыдно!»Марти боялась поделиться беспокойством с кем-нибудь из родных. Впервые за долгие годы замужества она скрывала что-то от Кларка. «Может, я ошибаюсь? – уговаривала онасебя. – Не исключено, что дело в другом. А если даже итак, то я могу и потерять ребенка. Подобное часто случается с женщинами моего возраста».
Но в глубине души Марти понимала, что не ошибается, и вскоре настанет день, когда ей придется рассказать обо всем Кларку. Она страшилась этого момента и его реакции. Наверное, он рассмеется. Или пожалеет ее. Марти не давала покоя эта мысль. «Если он посмотрит на меня и скажет:
„Ах ты, бедняжечка!“, мне этого не вынести. Но он может так сделать, – думала Марти. – Вполне. Учитывая, как я себя чувствую».
Марти решила, что пока не будет ни о чем рассказывать Кларку. Еще не время. Она подождет до времени, когда будет полностью уверена.
Теперь Кейт чувствовала себя немного лучше. Каждый раз,когда Марти навещала Кейт и Клэра, они говорили о долгожданном ребенке. Она никогда не видела пару, которая с таким нетерпением предвкушала рождение первенца. Она даже немного завидовала им: «Да, было бы приятно радоваться мысли о...»Марти спохватилась. Разве раньше она не радовалась мысли о том, что скоро родится один из ее детей? Один изних, но... Она не позволила себе закончить эту мысль. Ей было стыдно оттого, что она испытывает такие чувства. В конце концов ребенок не просил, чтобы его рожали.
Интересно, что подумают Кейт и Клэр, если она вдруг объявит: «Разве не чудесно? Я тоже жду ребенка, и, думаю,оба малыша появятся на свет в одно и то же время!»Наверное, у них просто глаза на лоб полезут! Но, конечно,она не может просто так взять и сказать.
Джош и Нандри вновь стали приходить к ним на обед в воскресенье. Марти радовалась, опять принимая их, но Нандри беспокоила ее. Казалось, ее гнетет какая-то мысль. Она была спокойной, даже отчужденной, и никогда не смотрела прямо на Кларка, если только он не сидел за столом, да и тогда лишь скользила по нему взглядом. Хорошо ли она себя чувствует? Может, Марти зря поднимает переполох? Неужели ее беспокоят изменения во внешности Кларка? Марти старалась не переживать из-за пустяков. Во всяком случае,Нандри и ее семья рядом, и она благодарна за это. Наверное,вскоре все пойдет так же, как раньше.
– Я договорился с доктором Уоткинсом.
Кларк спокойно объявил об этом вечером, когда они с Марти готовились к отходу ко сну. Она резко повернула голову. Ее захлестнуло беспокойство:
– С тобой все в порядке? Нога не болит?
– Дело не во мне, – перебил ее Кларк, – а в тебе.
– Во мне? – спросила Марти. – А что такое?
– Я за тебя переживаю, вот и все. Конечно, нужно время,чтобы прийти в себя после путешествия, но тебе, Марти, это так и не удалось. Ты выбиваешься из сил...
– Зря ты это сделал, – гневно отрезала она. – Со мной все в порядке, – нахмурившись, заверила Марти. И нет никакой нужды беспокоить доктора из-за пустяков: я хорошо себя чувствую, и тебе вовсе не стоило договариваться с ним о встрече, даже не обсудив...
Кларк подошел к ней и притянул к себе. Марти редко сердилась, и теперь, после этой вспышки, она понимала, что он только укрепился в подозрении, что случилось что-то непредвиденное.
Кларк пытался прижать ее к себе, но она напряглась всем телом. Он ничего не говорил, только гладил ее волосы. Она не могла долго ему сопротивляться и вскоре обмякла. Он продолжал сжимать ее в объятиях и нежно целовать макушку.
Вдруг, к его удивлению, она вцепилась в него и заплакала.
Кларк сжал ее сильнее. Марти поняла, что теперь он искренне переживает то, что произошло.
– Господи, молю Тебя! – услышала она его шепот.
Марти плакала недолго. Как только она успокоилась,Кларк нежно спросил:
– Что-то случилось, верно?
Марти кивнула в знак согласия. Да, она так думает.
– Ты уже была у доктора?
Она отрицательно покачала головой.
– Значит, это только твои догадки?
– Я... я... так не думаю, – всхлипнула она.
Несколько минут они молчали.
– Так чего же ты ждешь?
Не успел Кларк закончить вопрос, как Марти, вновь зарыдав, тотчас ответила:
– Ре... ре... ребенка!
Кларк отстранился от нее, чтобы посмотреть в глаза. Он явно был поражен.
– Что?
– Ребенка, – повторила она, и ее лицо сморщилось от рыданий.
– Ребенка?
Она кивнула. Ей захотелось опять уткнуться мужу в плечо, чтобы не смотреть на него.
– Ребенка... – протянул Кларк чуть менее удивленным голосом.
По щекам Марти бежали слезы. Она закрыла глаза,опасаясь увидеть упрек или жалость, и стояла молча и неподвижно.
– Ох, Марти! – воскликнул Кларк, легонько ее встряхнув.
Она заглянула в самую глубину его глаз. Там не было беспокойства. Или жалости. Только любовь. Много любви.
Марти ответила на его взгляд, томно обвила руками его шею и опять заплакала, уже от облегчения. Кларк долго сжимал ее в объятиях, а затем нежно оторвал от себя. На его губах играла улыбка:
– Словно маленькое чудо, верно?
– Чудо? – повторила сбитая с толку Марти.
– Ну да. Я так беспокоился! Арни собирается жениться и скоро уедет из нашего дома. Люк станет врачом. И мы оба знаем, что Элли дома не засидится. Я с тоской раздумывал о том, что нам придется расстаться с младшей дочерью, а Бог послал нам еще одного ребенка!
Марти не очень радовалась тому, что Бог так все устроил.
Ее и сейчас смущала мысль о том, что ждет ее в будущем.
Она старовата для того, чтобы рожать. И что, скажите на милость, подумают родные и соседи?
– И все-таки я бы хотел, чтобы тебя осмотрел врач, –заявил Кларк. – Мы должны быть уверены, что все в порядке.
– Ну, если ты настаиваешь, – согласилась Марти.
Но ей было страшно представить, с каким выражением посмотрит на нее добрый доктор. Она надеялась, что естькакой-нибудь способ сохранить новость в тайне.
– Все домашние будут рады это услышать, – говорил Кларк. – Мы так переживали, что ты чем-то заболела! Какое облегчение...
– Какой стыд, ты, наверное, хочешь сказать, – заметила Марти.
– Почему – стыд? Ты – женщина. Такой тебя создал Господь. В этом нет ничего плохого или постыдного.
Марти больше не спорила. Она была уверена, что в объявлении не будет ничего хорошего. И еще она ужасно устала.
