За время, проведенное с Индиго, Жюльен начал замечать изменения в себе. Каким-то образом эта англичанка ухитрилась пробить брешь в стене, которой он окружил себя, чтобы не чувствовать ничего вообще, и былые эмоции нахлынули с потрясающей остротой.
Главный минус в том, что теперь он чувствовал все, и плохое, и хорошее, одинаково ярко. И от этого болело сердце.
Следующие два дня после шторма Жюльен провел в путешествии по мирным, спокойным водам, дав себе передышку от гнетущих размышлений. Он прошел мимо величественной громады Везувия и двинулся к последнему пункту, Неаполю, где предстояло сойти на берег и сесть на самолет до Парижа.
Вернуться в реальность.
С другой стороны, отпуск получился пугающе реальным. Стрессов было даже больше, чем на работе, хотя совершенно по другим причинам.
Если точнее, причина всего одна.
Он не позволил себе приблизиться к Индиго.
Выражение на красивом лице, которое он увидел за миг до того, как отвернуться от нее, мучило до сих пор. За тот краткий миг он вдруг осознал, что вызвало невыносимую боль в груди.
Любовь.
Сильная, необоримая любовь к ней.
Это осознание потрясло его до глубины души. Почему он и ушел прочь и не оборачивался до тех пор, пока не оказался сначала на яхте, а потом в открытом море, которое разделило их. Скорее всего, навсегда.
Жюльен убеждал себя в том, что уезжает, чтобы не причинить Индиго еще больше боли, хотя знал, что вышло наоборот. Понял это по выражению ее глаз, по тому, как вдруг ссутулились плечи. Индиго оплакивала несбывшуюся надежду, которая могла бы превратиться в нечто прекрасное и удивительное.
Думая об этом сейчас, он понял, что обошелся с ней до невозможности грубо, пытаясь выкупить прощение.
Как только ему могло взбрести в голову, что верный способ ее порадовать — дать деньги?! Он повел себя как толстокожий идиот. Теперь-то Жюльен знал, что не сможет купить ее счастье или уважение. И то и другое нужно заслужить собственными действиями, подарив ей свое время и внимание, словом, отдав себя самого.
Какая пугающая мысль после всего того, что случилось между ним и Селиной! Но разве не в этом суть? Настоящая любовь — сложная штука, она бывает порой запутанной, непонятной, а иногда и откровенно жестокой.
Теперь Жюльен знал, что никогда не любил Селину, просто желал ее, это несомненно, но не более. Он женился на ней, потому что считал, что так будет правильно. Но Индиго привлекала его не только как партнер в постели, дело не в сексе, страсти или чувстве долга, а в том, какие ощущения он испытывал рядом с ней.
С ней Жюльен почувствовал себя живым.
В ночной тьме, ворочаясь в тщетных попытках уснуть, пока медленно тянулись часы, Жюльен представлял Индиго в Лондоне. Как она работает в кафе, смеется и шутит с коллегами, а может, отправляется на свидание с человеком, которого случайно встретила. Этот человек ценит ее, уделяет все больше внимания, и в серые глаза возвращается живой, радостный блеск.
Одна мысль о том, что кто-то другой будет рядом с Индиго, причиняла невыносимую боль. Желудок сжимался от беспокойства.
Она справится сама, без него, потому что никогда не сдается. Это одно из ее качеств, которые так нравились Жюльену.
А справится ли он без нее?
Ладно, допустим, они встретились не в самый подходящий момент. Но разве в жизни хоть что-то складывается так, как хотелось бы? Она всегда полна неожиданностей.
По крайней мере, если он решит остаться с Индиго, это будет его собственный осознанный выбор, а не решение, принятое под влиянием обстоятельств.
Подогреваемый этим откровением, Жюльен быстро прикинул курс до Неаполя, рассчитывая попасть туда раньше запланированного, решив уехать из Италии как можно быстрее, чтобы осуществить свой новый план.
Он теперь понял, что отпуск в одиночестве — это путь в никуда. Он считал, что ему нужна свобода, но почему-то, обретя ее, не почувствовал ни облегчения, ни радости. На душе стало пусто. Тихо. И одиноко.
Пиррова победа.
Жюльен рассчитывал, что все вернется на круги своя, жизнь станет такой, какой была до женитьбы, но попытки вернуться к былому оказались огромной ошибкой.
На самом деле ему нужно новое начало.
Наконец он понял, чего хочет. Ему не хватает Индиго. Он любит ее. Но упустил.
И теперь Жюльен был твердо намерен вернуть ее.
Глава 10
Лондон — яркий, красочный, живущий завтрашним днем город, жизнь в котором не замирает ни на миг. Новые встречи с прекрасным ждут вас за каждым поворотом.
Неделю спустя.
Индиго вытерла руки фартуком и оглядела живописное собрание местных жителей, пришедших, как всегда, ранним вечером на ее кулинарные курсы, несмотря на проливной дождь.
Ноги гудели, болела спина, ведь она целый день провела на ногах, однако в душе поселилось спокойствие. Ее согревало чувство гордости за своих учеников. Индиго снова окинула взглядом стол, уставленный питательными, полезными блюдами, источавшими восхитительный аромат. Все это они приготовили за какие-то полчаса и смогут с легкостью повторить дома.
Ее поддерживала и помогала упорно работать дальше заслуженная гордость на лицах людей, раньше не веривших в то, что они способны приготовить хоть что-то съедобное, не то что блюдо, которым не стыдно будет угостить друзей или близких.
Кухня в задней части кафе не была оборудована для подобных уроков, плит и всего остального хватало максимум на пятерых, но Индиго надеялась, что после поступления гранта (она мысленно скрестила пальцы, молясь о том, чтобы деньги все-таки дали) им удастся докупить недостающее. Тогда можно будет взять в группу новых учеников.
— Вы сегодня прекрасно потрудились. Мне приятно видеть, что вы все стали гораздо увереннее, чем на первых занятиях, — заявила она, лучась улыбкой.
— Мы рады, что ты вернулась, Индиго, нам не хватало твоей дивной улыбки, пока ты шаталась по Италии, — отозвался с другого конца кухни Рон, один из джентльменов, посещавших занятия уже два месяца. Он задорно подмигнул ей. Впервые появившись здесь, Рон был мрачным, грубым типом, с которым невозможно иметь дело — так его подкосила смерть любимой жены. Но постепенно он завел друзей, выбрался из своей раковины и стал частью группы. Индиго даже заподозрила, что между ним и единственной леди, приходившей сюда по вечерам, возникло романтическое увлечение. Они часто шушукались о чем-то за работой, склонившись друг к другу.
Отогнав грусть, немедленно вернувшуюся при мысли о собственной не сложившейся личной жизни, она подмигнула в ответ и указала на стол:
— Можете начинать убирать посуду, наше время почти истекло. Не знаю, как насчет вас, но мне не терпится быстрее добраться до дома и поесть. Фантастические ароматы ваших великолепных блюд за эти двадцать минут пробудили зверский аппетит.
