Кухонный гарнитур сиял нетронутой чистотой. Хромированные детали, бежевый кафель, навороченная техника. Столешницы были девственно пусты. Я даже не увидела возле раковины средства для мытья посуды, не говоря уж о каком-нибудь несчастном полотенце. Наверное, профессор слишком брутален, чтобы пользоваться такими приземленными вещами.
Сафонов прошел мимо меня, ладонью ласково проведя по моему предплечью.
- Располагайся. Сейчас я поищу аптечку.
Я зябко поежилась и присела на диван.
- А ты хоть раз готовил на своей кухне? – я не сразу заметила, что обратилась к профессору на «ты». Осознав это, я прикусила язык. Такими темпами я скоро начну называть его «Серёжа», как старушка-соседка.
- Редко. Обычно я ужинаю в ресторане. Но яичницу я готовлю божественную. Завтра сама оценишь.
Сафонов как ни в чем не бывало рылся в кухонных шкафах в поисках аптечки, а я вскинула голову, как бультерьер при фразе «фас».
- Завтра? Ты думаешь, что я останусь у тебя ночевать? – обманчиво спокойно спросила я.
Мужчина обернулся, держа в руках дуршлаг, и растерянно посмотрел на меня.
- Конечно, останешься. Незачем тебе в таком состоянии туда-сюда мотаться. Нельзя шутить со своим здоровьем.
- Хочешь в доктора поиграть? – раздраженно процедила я.
- Просто хочу тебе помочь, - пожал плечами профессор.
- У тебя даже аптечки нет! – повысила я голос. Оставаться здесь на ночь казалось мне безумием. Я ведь могу хозяина квартиры и подушкой придушить во сне, такие негативные эмоции порождал он во мне.
- Есть! – воскликнул он и победоносно поставил на стол маленькую коробочку с красным крестом на боку.
- Больше похоже на игрушечную аптечку, - с подозрением протянула я.
- Просто тут только самое необходимое, ничего лишнего… - уверенно припечатал Сафонов, доставая из коробки бинты и зеленку.
- Оооо, - восхищенно присвистнула я. – Да тут даже спирт есть! Можно напиться, и хворь сразу уйдет прочь.
Профессор недовольно покосился на меня. Он явно привык быть во всем компетентным, а тут ступил на тонкий лед. Медицина точно не его конёк.
- Ладно, - мужчина резко захлопнул аптечку. – Мне надо ненадолго вернуться в университет. По дороге я заеду в аптеку. А когда приеду, мы закажем еду из ресторана.
Мужчина внимательно посмотрел мне в глаза. Боится, что сбегу? Или что объявлю голодовку?
Я молча плюхнулась на диван. Недосып и утреннее недомогание давали о себе знать – мои глаза закрывались сами собой.
Сафонов склонился надо мной.
- Даш, иди в спальню, ложись на кровать.
Я настороженно распахнула глаза. Профессор приглашает меня в свою спальню? Это там они веселились вчера с той женщиной?
Я зло буркнула:
- Нет, спасибо, мне и здесь хорошо.
Сафонов, словно прочитав мои мысли, тяжело вздохнул.
- Отдыхай, я скоро буду.
Я прилегла на диван, положив под голову диванную подушку. В глаза словно насыпали песок. Я прикрыла глаза и через минуту почувствовала, как мужчина укрыл меня пледом. Стало тепло и уютно. Как профессор ушел, я уже не слышала.
***
Я постепенно возвращалась в реальную жизнь. Мой мозг еще пребывал в полудреме, а слух уже воспринимал звуки по ту сторону сна. Сбрасывая с себя вязкое оцепенение, я несмело приоткрыла глаза. И сразу выхватила широкую спину Сафонова. Мужчина разбирал шуршащие пакеты. Много пакетов. И все невыносимо хрустят. Я поморгала, прогоняя туманную расплывчатость. И, притаившись, продолжила наблюдать за профессором.
Сафонов доставал продукты, фрукты, упакованные коробочки. Потянувшись, он открыл холодильник и положил туда часть продуктов. Остальную часть мужчина рассовал по шкафам. Подозреваю, что большинство ящиков он открывал в первый раз. Интересно было бы понаблюдать за профессором в продуктовом магазине.
Скинув пакеты в мусорную корзину, Сафонов обернулся. Я поспешно прикрыла ресницы. Мне понравилось подсматривать за ничего не подозревающим мужчиной. Профессор был без галстука, верхние пуговицы белоснежной рубашки расслабленно расстегнуты, рукава небрежно закатаны до локтя. Сильные руки с мощными запястьями завораживали обманчивой неспешностью и плавностью.
Мужчина взял бутылку с янтарной жидкостью и плеснул в стакан. Склонившись над морозильной камерой, он достал себе лед и бросил в напиток. Виски со льдом? Что-то рановато для крепких напитков. А сколько вообще времени? Я завозилась. Сафонов метнул в меня взгляд.
Пришла пора выходить из подполья. Я нехотя приняла сидячее положение, ладонями растирая лицо. После сна я чувствовала себя значительно лучше. Голова перестала болеть и больше не мутило. Я подняла заспанный взгляд на Сафонова.
Профессор тепло улыбнулся мне. Я замерла, впитывая в себя это уникальное зрелище. В университете Сафонов никогда не улыбался. И теперь весь его облик вдруг утратил налет высокомерия и сухости.
- Как ты себя чувствуешь? – Сафонов приблизился и, присев передо мной на корточки, заглянул в лицо.
- Уже лучше, - я смущенно подалась назад. Мужчина находился непозволительно близко.
Тень пробежала по лицу профессора, но он, не подавая вида, встал и подошел к встроенной в кухонный шкаф микроволновке.
- Значит нам нужно поесть. Я заехал в ресторан и взял еду с собой, так что не придется ждать курьера.
Я уже проголодалась, и от вкусных запахов у меня заурчало в животе. Сафонов положил в микроволновку коробки с едой и начал сервировать стол. Я подошла ближе, чтобы помочь.
- Я забрал твои вещи из аудитории, они лежат в коридоре, - сказал профессор, вскрывая бутылку с минеральной водой.
- Спасибо, - я с благодарностью посмотрела на мужчину. – Как там группа? Парни не удивились, что ты так надолго пропал и вернулся без меня?
- Они волнуются за тебя. Я сказал, что с тобой всё в порядке, и я отвел тебя в общежитие.
Я кивнула. Надо будет посмотреть пропущенные звонки, одногруппники скорее всего уже звонили мне.
Профессор поставил на стол разогретую пасту и салаты. Мы накинулись на еду. Сафонов тоже был голоден. Наматывая спагетти на вилку, я украдкой наблюдала за мужчиной.
Зачем он привез меня к себе? Хотел позаботиться о больной студентке? Достаточно было отвести меня в общежитие, дальше я справилась бы сама… Тогда зачем? В машине Сафонов сказал, что совершил ошибку, переспав с той женщиной. Что думает только обо мне… Но можно ли ему верить? Обида, ревность и злость всё еще кололи меня изнутри, и делать вид, что ничего не случилось, я не могла.
Я задумчиво ковырялась в тарелке. Профессор промокнул губы салфеткой и спросил:
- Может, посмотрим кино?
