Последнее обстоятельство особенно интересно, поскольку перспективы были манящие. Все началось в 1929 году, после отставки с поста министра финансов. Черчиллю нужна была новая тема, описание которой могло бы, с одной стороны, принести солидный доход, а с другой — укрепить положение на политической сцене. На тот момент он работал над завершением «Мирового кризиса» и одновременно активно проталкивал новый масштабный проект: биографию своего предка, 1-го герцога Мальборо. Казалось бы, работы на несколько лет вперед, но Черчилль привык готовить плацдарм для будущих побед заранее. Его новой фишкой станет «История англоязычных народов».
Из истории литературы известно, что успех произведений определяется не только формой изложения, но и темой повествования. На этот раз Черчилль попал в десятку. Новая тема оказалась расположена в области золотой середины: она была популярна и находилась у всех на слуху, а относительно малое число публикаций оставляло прекрасные возможности для сбора творческих плодов пожелавшему взяться за более полное раскрытие автору. Из опубликованных на тот момент трудов выделялось двухтомное сочинение историка Джона Рамсея Мьюра (1872–1941) «История Британского Содружества наций». Это был строгий академический труд, который вряд ли относился к конкурентам издания, изначально рассчитанного на массового читателя. Из других авторов (в том числе знаменитых), которые брались за изложение истории Британии, назовем имена Томаса Бабингтона Маколея, его внучатого племянника профессора Джорджа Маколея Тревельяна (1876–1962), Гилберта Кейта Честертона (1874–1936), Джозефа Пьера Беллока (1870–1953), а также Чарльза Диккенса (1812–1870) и Джозефа Редьярда Киплинга.
Произведения Диккенса и Киплинга были в первую очередь рассчитаны на детей. Сочинения Честертона и Беллока отдавали яркой католической направленностью, а труды Маколея отличались креном в сторону превосходства вигов. Самой популярной считалась работа Тревельяна «История Англии» (1926 год)
, но Черчилль надеялся распространить изложение на США, а также обеспечить привлекательность своего текста за счет огромного опыта государственного управления, которым не мог похвастаться ни один из перечисленных авторов.
Были у нового проекта и свои подводные камни. Несмотря на то что Черчилль не был чужд подобного рода изысканиям, формат исключительно исторического произведения накладывал существенные ограничения. Своей супруге он признавался, что работа над «столь грандиозной темой требует колоссального объема чтения и уеденных размышлений»
. Но даже затрата значительных временных и интеллектуальных ресурсов не гарантировала успеха. Черчиллю вспомнился один эпизод, который произошел с известным английским придворным и писателем Уолтером Рэли (1554–1618). После кончины в 1603 году Елизаветы I в почтенном возрасте семидесяти лет и начала правления Якова I Рэли был арестован и заточен в Тауэр по сфабрикованному против него обвинению в попытке возведения на престол Арабеллы Стюарт (1575–1615), двоюродной сестры короля. Рэли судили за государственную измену и приговорили к смертной казни через повешение, потрошение и четвертование.
Приговор Рэли, как и само дело об измене, отдавало такой откровенной неправдоподобностью, что вызвало общественное негодование. Под давлением двора Яков отложил исполнение приговора на неопределенный срок. Рэли проведет в заточении тринадцать лет. Будучи человеком увлеченным, он стал занимать себя в тауэрской башне Бошан научными экспериментами. Кроме того, являясь наставником наследника престола Генриха Фредерика Стюарта (1594–1612), он решил написать для своего воспитанника фундаментальный труд «История мира».
Рэли с удовольствием работал над сочинением, пока однажды утром не стал свидетелем одной сцены. Окна его камеры выходили на внутренний двор. Подойдя к окну, он увидел мужчину, проходящего через арку. Навстречу ему устремился неизвестный. Они обменялись несколькими репликами. После чего один мужчина ударил несколько раз другого, и тот упал замертво. Началось разбирательство. Оказалось, что свидетелями убийства, помимо Рэли, стали еще пять очевидцев. Каждый из них был допрошен и дал свои показания. В результате следствие получило шесть описаний, почти полностью отличавшихся друг от друга. Осознав ничтожную ценность и субъективизм человеческого мнения, Рэли прервал работу над своей книгой
.
В свое время этот эпизод произвел на Черчилля сильное впечатление. Но он, несмотря на всю свою любовь к слову, все-таки был человеком действия. Поэтому страх перед отсутствием объективности не ослабил его решимости взяться за новую масштабную задачу.
Впервые свою идею написать труд, объединяющий историю двух государств, которые говорили на одном языке, Черчилль озвучил при весьма необычных для себя обстоятельствах. В октябре 1929 года в рамках трехмесячного путешествия по Новому Свету экс-министр прибыл в Нью-Йорк, где встретился со своим американским издателем Чарльзом Скрайбнером-младшим. Тот повел его на футбольный матч, во время которого потомок британских аристократов и сообщил о своем решении написать двухтомную историю англоязычных народов.
На протяжении последних нескольких лет Скрайбнер издавал «Мировой кризис»; для повышения продаж он был вынужден значительно потратиться на рекламную кампанию, как автора, так и произведения. Инвестиции, так или иначе, должны были окупаться, и Скрайбнер не увидел ничего плохого в том, если Черчилль попробует реализовать себя в новом проекте. Правда, без особой спешки: сначала, полагал издатель, необходимо завершить последний том «Мирового кризиса», «Мальборо», а также автобиографию «Мои ранние годы»
.
Черчилль, которому еще только предстояло написать названные произведения, не собирался торопиться. Но и откладывать в долгий ящик задуманный проект также не планировал. В конце 1931-го — начале 1932 года британец вновь посетил США с лекционным туром. Чтобы прогреть тему и подготовить аудиторию к новому произведению, он начал активно вводить тему союза англоязычных стран в свои лекции и выходящие в этот период статьи.
Во время поездок по США Черчилль встретился с Уильямом Максвеллом Перкинсом (1884–1947). Этотчеловеквошел в историю литературы, как один из самых известных литературных редакторов первой половины XX столетия, к его услугам обращались такие мастера слова, как Эрнест Хемингуэй, Фрэнсис Скотт Фитцджеральд (1896–1940) и Томас Вулф (1900–1938). Творческий союз с Вулфом даже лег в основу фильма «Гений» с Колином Фёртом (род. 1960) и Джудом Лоу (род. 1972) в главных ролях: редактора и писателя соответственно.
У Перкинса было свое представление о дальнейшем развитии рынка книжной индустрии в США. По его мнению, американцы хотели читать книги молодых нонконформистов и бунтарей, затрагивающих проблемы современного общества. Тех же Хемингуэя, Фитцджеральда и Вулфа. Из британских авторов американской публике нравились биографии Джайлса Литтона Стрэй-чи (1880–1932) «Елизавета и Эссекс», «Виктория», фантастические романы Герберта Джорджа Уэллса, приключенческие мемуары Томаса Эдварда Лоуренса. К перечисленным авторам трудно было отнести Уинстона Черчилля, этого респектабельного выходца из аристократии, пропитанного британским патриотизмом, консерватизмом и викторианством. Если Скрайбнер и дальше будет делать ставку на подобного автора, то банкротство его издательства не за горами, считал редактор.
