Относительно абриса нового произведения у Черчилля был такой план: сто пятьдесят тысяч слов должны осветить промежуток от вторжения в Англию Цезаря до Войны за независимость США; по сто тысяч слов на рассмотрение истории Британии и США за период с конца XVIII столетия до совместной победы в Первой мировой войне. Оставшиеся пятьдесят тысяч слов — для описания истории Канады, Австралии, Новой Зеландии и Южной Африки. Отдельное внимание (примерно двадцать пять тысяч слов) автор рассчитывал уделить периоду наполеоновских войн. «О каждом из этих эпизодов я прочитал огромное количество материала», — удовлетворительно сообщал Черчилль. В его представлении книга должна была состоять из трех основных блоков — «происхождение англоязычных народов», «ссоры англоязычных народов» и последний блок, описывающий историю XIX и первые две декады XX столетия.
Как и большинство первоначальных планов крупных проектов, предложенное видение подвергнется серьезному пересмотру, как в части состава, так и периметра работ. Хотя озвученный план весьма интересен. Черчилль намеревался, как он сам выразился, «опустить занавес» с окончанием Первой мировой войны. Таким образом, он рассчитывал описать, как мир пришел к жуткой бойне, как ее пережил и как в ней была одержана победа. В дальнейшем он откажется описывать этот мировой конфликт. Значительной коррекции подвергнется и соотношение разделов. Если по первоначальному замыслу большую часть произведения автор хотел посвятить описанию событий, произошедших после 1776 года, то в опубликованной версии все получилось с точностью до наоборот — древняя история и Средневековье превалировали.
Подобные расхождения между планом и реальностью были вызваны несколькими причинами. Свою роль сыграла усталость автора, который вложил достаточно много сил в первую часть произведения, оставив несколько формальное описание для второй. Определенное значение имела и потеря интереса к первым десятилетиям XX века, которые представлялись Черчиллю, с одной стороны, до боли хорошо знакомыми, с другой — слишком трагичными для возвращения к ним.
Происходившее в сентябре 1934 года общение с Фейлингом интересно не только раскрытием первоначальных замыслов, которые в процессе реализации проекта претерпели изменения, но и выражением той идеи, которую автор хотел сообщить в своем произведении. «Я собираюсь в первой части уделить особое внимание основам и развитию общественных институтов, законов, обычаев и национальных черт, являющихся общим наследием англоязычного мира. Наши исследования, объединенные воедино живым повествованием, драматическими и судьбоносными эпизодами, должны превратиться в исчерпывающее изложение». При этом Черчилль рассчитывал показать развитие «институтов» не только в политической плоскости. «Язык и литература также играют важную роль»
. Но на практике политика и война возобладают, оставив мало места для описания социальных процессов, развития искусства и науки.
Работа над «Историей» шла в довольно рваном темпе. Черчилль подключался время от времени, Фейлинг работал с учетом загрузки в университете и одновременного написания других книг. Как и договаривались, он начал работу в октябре 1934 года. К январю 1935-го им было проработано восемь глав. К концу года он представил план всего трехтомника. Второй том начинался Промышленной революцией и содержал материал о Войне за независимость США, наполеоновских войнах и событиях до 1837 года. Третий том был посвящен Викторианской эпохе, Гражданской войне в США, сравнению истории развития демократических институтов в США и Великобритании, первым годам XX века вплоть до начала Первой мировой войны
.
Сообщая Черчиллю об успехах, Фейлинг весьма скромно оценивал свои достижения относительно последнего тома. Он, конечно, проработал его, но Гражданскую войну в США Черчилль, по его словам, «знал в десять раз лучше», а в развитии политической системы в собственной стране — «сам помог творить историю».
Направляя в начале 1936 года очередную порцию отработанных глав, Фейлинг информировал Черчилля, что планирует покинуть проект в мае, сосредоточившись на исторических изысканиях и преподавательской работе. Взамен себя он рекомендовал одного из своих учеников. Если Черчилля это заинтересует, он готов пригласить предложенного кандидата на собеседование
. Имя молодого человека было Фредерик Уильям Дикин. Черчилль согласится встретиться с ним и впоследствии взял его в свою команду.
Как известно, Дикину суждено будет стать доверенным лицом Черчилля, чего нельзя сказать о Фейлинге. В отличие от своего протеже, Фейлинг так и не сможет наладить близких отношений с хозяином Чартвелла. Хотя он и пытался. И в целом у него для этого было все необходимое. Он был на десять лет младше Черчилля, являлся сторонником Консервативной партии и даже впоследствии стал одним из первых биографов Невилла Чемберлена. Но все равно, чего-то не хватило, и двое джентльменов расстались.
Спустя годы, уже перешагнув девяностолетний рубеж, Фейлинг делился с Мартином Гилбертом своими реминисценциями о работе с одним из самых незаурядных современников. Сначала Фейлинг выстраивал беседу с Черчиллем, как с новичком в истории, но увидев, насколько быстро его собеседник улавливает суть, стал постепенно все больше и больше усложнять свое повествование. Вскоре Черчилль пригласил стенографистку и начал диктовку. Присутствовать при этом, вспоминал Фейлинг, было волнующе и интересно, особенно когда проблемы современности прорывались наружу и накладывали отпечаток на диктуемый текст. Как, например, в следующем фрагменте: «РобертХарли
лидер палаты общин, знаток ее настроений, интригующий, быстро мыслящий… [пауза]… квадратные скобки, Болдуин»
.
Фейлинг сам планировал описать историю Англии. И впоследствии — в 1950 году — он осуществит свою мечту. В чем-то он напоминал помогавшего Черчиллю при работе над первым томом «Мальборо» Мориса Эшли, который также недолго проработал с известным автором, хотя и был у него на хорошем счету. Параллельно с работой над биографией герцога Эшли собирал материалы для своей книги о великом полководце. Аналогично поступил и Фейлинг, совместивший одновременно полезное, перспективное и очень приятное.
Относительно самого Черчилля, ни в 1934, ни в 1935, ни даже в 1936 году он полноценно «Историей» не занимался. В феврале 1935 года он оправдывался перед Фейлингом загрузкой на ниве парламентской деятельности. Еще через два месяца — погружением в «Мальборо». Подобная отстраненность негативно влияла на литературный проект, поскольку практически все время работы Фейлинг варился в собственном соку. Он пытался несколько раз узнать мнение Черчилля о результатах проделанной работы. Вовремя сделанные замечания позволили бы внести коррекцию в выбранный подход. Но вместо этого Черчилль делал отвлеченные заявления, мол, он сам хочет обсудить все с Фейлингом, но для этого ему нужен весь отработанный материал
.
После ознакомления с планом-проспектом по всем трем томам Черчилль признался Фейлингу в апреле 1936 года, что у него сейчас нет времени думать об этом произведении
. Несмотря на возникшую по объективным (для автора) причинам задержку, он как ни в чем не бывало продолжал требовать аванс у издателей, обнадеживая их тем, что «как только я освобожусь от „Мальборо“, я с головой окунусь в „монументальную работу“»
. Черчилль действительно сможет полностью заняться новым произведением, только когда поставит точку в жизнеописании своего предка. Единственное, он ошибется со сроками. По его оценкам, он должен был «освободиться» от «Мальборо» осенью 1936 года, что окажется довольно опрометчивым прогнозом.
