Волна банкротств породила в деревне волну политического возмущения, которая проявилась после 1928 года. Нацисты этим воспользовались, повернулись лицом к патриархальной деревне, недовольной переменами. Гитлер увидел недовольство деревни и стал искать поддержку среди крестьян, мелких торговцев. Он обещал резко ограничить, а то и запретить ввоз иностранного продовольствия, помогать деньгами селу. Прирост численности партии в первую очередь объяснялся тем, что к нацистам пошли крестьяне. В сельских районах поддержка нацистов увеличилась чуть не в десять раз.
Каждая партия обращалась к какой-то своей аудитории. Нацисты же утверждали, что они представляют всю нацию. Они создавали свои организации среди врачей, юристов, учителей, инвалидов, чиновников и, конечно же, среди молодежи. Динамичный и яркий стиль партии, обещание сокрушить все сословные барьеры привлекали молодежь. Четвертый сын кайзера – принц Август-Вильгельм Гогенцоллерн – на митингах выступал неизменно в паре с рабочим или крестьянином.
Среди голосующих за Гитлера оказалось много молодежи. Почти половина новых членов партии, вступивших в НСДАП в 1930–1933 годах, были моложе тридцати. Это были выходцы из среднего класса. Молодые люди голосовали не за политический экстремизм. Они боялись власти профсоюзов, пролетариата, левых партий. Догматический марксизм, декларировавший презрение к мелкой буржуазии, испугал средний класс. Они искали третий путь – не социализм и не капитализм – и пришли к нацистам, веря, что Гитлер принесет стране социальное равенство и добьется единства народа.
Удивительно одно – Гитлер высказывался очень откровенно, но люди почему-то не слышали, что именно он говорит. 25 сентября 1930 года Гитлер давал показания перед имперским судом в Лейпциге, где рассматривалось дело троих офицеров рейхсвера, декларировавших свои нацистские идеи. Обвиняли их в подготовке государственного переворота. Министр рейхсвера Грёнер предупредил:
– Офицеры, придерживающиеся таких взглядов, не останутся в вооруженных силах.
Фюрер приехал в Лейпциг, чтобы дать показания в пользу офицеров.
– Я стою перед вами, принеся клятву перед Богом, – говорил Гитлер. – Я обещаю вам, что если я приду к власти, то создам законным образом государственные суды, перед которыми предстанут те, кто ответственен за несчастье народа. Вполне возможно, что по решению суда покатятся головы.
И эти слова почему-то с облегчением восприняли как свидетельство того, что Гитлер намерен прийти к власти легальным путем…
Стали говорить, что разумнее втянуть Гитлера в управление государством, возложить на него какую-то ответственность, а если не дать Гитлеру место в правительстве, это толкнет нацистов на вооруженное выступление, разгорится гражданская война между крайне левыми и крайне правыми.
10 октября 1931 года Гитлера как лидера крупной партии принял канцлер Генрих Брюнинг. Он прощупывал нового крупного игрока на политической сцене, но убедился, что ему бесполезно рассчитывать на поддержку фюрера. В тот же день президента Гинденбурга убедили встретиться с Гитлером. Присутствовал и Герман Геринг. Встреча оказалась неудачной. Президент считал нацистов более социалистами, чем националистами, его раздражало их скандальное поведение на улицах. И прусскому фельдмаршалу вовсе не понравился фюрер, «богемский ефрейтор», как он презрительно именовал Гитлера.
Когда фюрер ушел, Гинденбург буркнул:
– Этот богемский ефрейтор желает быть рейхсканцлером? Никогда! Я могу дать ему должность почтмейстера. Будет лизать мне задницу – на почтовых марках.
Главным противником нацистов могла стать компартия. Но коммунисты вовсе не считали Гитлера самым опасным врагом. Председателем партии стал Эрнст Тельман, который заставил коммунистов во всем подчиняться указаниям Москвы. Тельман был выходцем из Гамбурга, где выдвинулся сначала в профсоюзной среде, затем возглавил местную организацию компартии. Его зять, секретарь окружного комитета приморской полосы Биттдорф, растратил партийные деньги. Тельман пытался это скрыть. Его оппоненты требовали его отставки, но не смогли противостоять воле Сталина. Советское руководство всегда было на стороне Тельмана.
Ситуацию в компартии определял аппарат, полностью послушный Москве. Он обеспечивал единство и сплоченность партии. Это казалось главным достоинством, а обернулось катастрофой. Отсутствие в партии дискуссий и анализа привело к тому, что коммунисты заняли ошибочную позицию в отношении национальных социалистов и были сметены.
Последний легальный съезд компартии в берлинском рабочем районе Веддинг начался 9 июня 1929 года с бурных оваций в честь великого вождя партии Эрнста Тельмана. Главным врагом была объявлена социал-демократическая партия.
Съезд потребовал установления диктатуры пролетариата в Германии. Это был не просто лозунг. Компартия по-прежнему готовилась к новому вооруженному восстанию. Шла большая конспиративная работа. Партийное руководство уделяло особое внимание расширению военного аппарата, которым руководил депутат рейхстага Ганс Киппенбергер, и аппарата, занимавшегося работой по разложению рейхсвера. Еще в 1924 году был создан Союз красных фронтовиков в противовес правому «Стальному шлему» и социал-демократической военизированной организации «Черно-красно-золотой имперский флаг» («Рейхсбаннер»).
Германская компартия открыто именовала себя главным союзником Советской России, не думая о том, какое это производит впечатление на соотечественников. 1 августа 1930 года коммунисты маршировали по немецкой столице под лозунгом «Красный Берлин защищает красную Москву!».
1932 год стал годом непрерывных выборов, прошло пять избирательных кампаний. Рабочие еще верили в коммунистов. А средний класс и крестьянство повернулись к нацистам. Гитлер выступал в образе спасителя Германии от голода, нищеты, безработицы и унижения.
10 мая 1932 года руководитель отдела международных связей Исполкома Коминтерна Иосиф Пятницкий отправил Сталину информационную сводку о положении в компартии Германии:
«Национал-социалистам удалось проникнуть на ряд важнейших предприятий и в особенности в среду безработных; рост влияния национал-социалистов в рабочем классе продолжается; есть все основания предполагать, что на сторону национал-социалистов переходят наиболее обездоленные слои рабочих и те безработные, которые дольше всего без работы и не получают пособий…
Социал-демократы развили истерическую агитационную кампанию против Гитлера, которой компартия не сумела противопоставить серьезной контркампании; социал-демократам удалось повести за собой при выборах некоторую часть коммунистических избирателей, которые не видели нашей борьбы с фашизмом и поверили, что социал-демократия действительно борется с фашизмом…»
18 июля 1930 года в Москве заседало бюро делегации ВКП(б) в Коминтерне. Присутствовали Сталин и Молотов. Обсуждали вопрос о национальных социалистах в Германии. Указали германской компартии «на необходимость энергичной и постоянной борьбы с национал-социалистами наравне с борьбой против социал-демократов, подчеркнули, что освобождение Германии от Версальского договора возможно лишь при свержении буржуазии».
