Нежно и крепко целую тебя, моя роднуля.
Твоя «Я».
На полях: Передай мой ГОРЯЧИЙ привет всему коллективу.
Мартеновские печи и завод «Камаз»
Нас водили на экскурсию на завод с мартеновскими печами. В Набережных Челнах мы посетили завод «КамАЗ», видели конвейеры. В мою заветную коробочку с семейными фотографиями и сокровищами был отправлен и огромный винт, который я подобрала у конвейера, и несколько красивых металлических стружек, найденных у мартеновских печей. А также камешек с вкраплениями золота, который я взяла себе на память в шахте под Самаркандом. Я всегда очень гордилась своими сокровищами, они напоминали мне: вот я, такая маленькая, незначительная, «ничтожество» (как часто называли меня педагоги), но все же соприкоснулась с великим.
Потом, уже после секты, в годы перестройки, моя коллекция сокровищ пополнилась вещами иного характера – как бы сейчас сказали, бездуховного. Это был кусковой сахар-рафинад в бумажной упаковке из поезда и пара чайных пакетиков «Пиквик», которые пахли клубникой так, что каждый раз, нюхая их, я почти теряла сознание от удовольствия.
Подмосковье. Мой пятый класс
Почти два года наш детский коллектив жил в Подмосковье. Главный иногда приезжал к нам из Ленинграда, педагоги рассказывали ему о нашем поведении, и он, как обычно, «вставлял» на беседах кому надо.
Как-то одна девочка проснулась ночью и увидела, что мальчик зашел в нашу спальню, залез на нары и стал водить рукой по обнаженной ноге другой, спящей, девочки. Утром она мне в ужасе об этом рассказала, но говорить об этом взрослым ей было очень страшно. А я подумала, что рассказать надо обязательно, иначе этот мальчик, если его не спасти, погибнет. Так я и сделала. Когда Главный узнал об этом, он устроил беседу и обвинил меня в сексуальном бреде и в том, что я развращаю своими фантазиями других детей. Я не учла, что тот самый мальчик в то время был «в улучшении». И снова угодила в опалу.
На следующий год, это был мой пятый класс, нас всех перевели из разных школ в одну, неподалеку от нашего домика с нарами. До этой маленькой сельской школы в Марфино надо было добираться на автобусе.
К тому времени необходимость в конспирации отпала, и мы не скрывали, что живем все вместе. Теперь нашей задачей было влиять на массы, увлекать новых людей нашими идеями. Одна из педагогов коммуны, Надежда Юрьевна, в этой школе официально работала пионервожатой. Вот так мы постепенно внедрялись в разные учреждения. Учителя нас любили, так как мы были послушными. Однако о нас всегда ходило много слухов, так как многое нам все-таки приходилось скрывать. Как-то один из школьных учителей захотел прийти к нам в гости, посмотреть, как мы живем. Мы очень долго готовились к его визиту, вылизывали весь дом. И все же после его посещения нас стали называть в школе «детьми подземелья».
Главный составлял для каждого ребенка список художественной литературы, которую необходимо было прочесть к его следующему приезду. Содержание каждой книги требовалось пересказать педагогу. Это было мучение для меня. До сих пор иногда, читая книгу и перелистывая страницу, я тоскливо смотрю на ее номер.
Письмо от мамы
11 октября 84
Анюта, здравствуй, родная моя!
Как здорово, что ты сейчас в Дмитрове вместе с другими ребятами-дмитровчанами! И тебе посчастливилось жить в таком старинном русском городе, да еще столь дорогом для всего нашего коллектива. Там ведь особенно сильно, должно быть, чувствуется Древняя Русь, настоящая российская природа. Впитывай, Анька, истинную Россию всеми своими клеточками.
Теперь уже мы совсем недалеко друг от друга, и, наверное, удастся как-нибудь на несколько дней к вам приехать, если можно будет. А как хо-о-чется. Соскучилась очень! Папа, конечно, много и подробно рассказывал о вашем походе, обо всех ребятах. Печатали и смотрели походные фотографии. Даже иногда кажется, что я вместе с вами в некоторых местах была. А теперь началась у вас новая пора: учеба, новая школа, новые классы. Как важно, Анка, теперь не уронить Знамя нашего коллектива; все время держать его уверенно и крепко.
Этот синий костюм прислали тебе в подарок ко дню рождения Дедушка и Надежда Георгиевна. Еще они прислали много хороших книг, но их мы передадим потом.
Большой привет всем ребятам, с которыми ты сейчас вместе.
Целую тебя крепко, дорогая моя.
Твоя Мама
Анатолий Жигулин
Береза
Кто занес тебя, береза,
На такую высоту?
Выше леса, выше плеса,
Прямо к самому кресту?
Хорошо ль тебе живется
На старинных кирпичах?
Что за птица рядом вьется
В ярких солнечных лучах?
И куда ведет дорога
Вдоль синеющих столбов?
Что там слышно возле бога,
Возле ржавых куполов?
Я очень люблю старые русские церкви, особенно среди поля где-нибудь. А березы – вообще какой-то особый символ Руси. Как приятно встречать их где-нибудь в горах в Средней Азии: там они как русские гостьи.
Как подумаю, что ты в Дмитрове, так сразу же и представляется полуразвалившаяся церковь с березкой где-нибудь в стене. Поэтому и вспомнила это стихотворение.
Еще раз целую Мама
Ни мама, ни папа ни разу ко мне туда не приехали. Судя по текстам их писем, они даже толком не знали, где мы жили.
Вши и коммунизм
Меня часто спрашивают, есть ли у меня травма после этой секты и как я с ней справляюсь. Если травмой считать множество воспоминаний, то есть. Тревожат ли они меня? Нет. Воспоминания могут быть вызваны определенными событиями, но они тревожили бы меня в том случае, если бы я до сих пор не определила, как к ним относиться. Кроме того, воспоминания все больше утверждают меня в понимании того, насколько все это было абсурдным и больным.
Например, в нашей швейцарской школе у некоторых учеников появились вши. Мы получили оповещение с подробнейшей инструкцией, как от них избавляться. Слава богу, в любой аптеке можно купить и специальные спреи, и тонкие гребешки для вычесывания гнид. В инструкции также сказано, что дома все вещи необходимо перестирать в горячей воде. Логично. Так как в секте вещи толком не стирались никогда, а спали мы всегда вповалку, то и от вшей избавиться было невозможно, как бы нас ни слоили, как бы не запрещали тосковать по дому (напоминаю, психосоматикой педикулеза считалась тоска по дому) и сколько бы керосина с дихлофосом ни выливали на наши детские головы.
