В новом фильме «Шпионский камень», показанном 22 января 2012 г., Мамонтов повторил свои обвинения в адрес финансируемых из-за рубежа НКО, а также в адрес нескольких активистов некоммерческих организаций, имевших двойное гражданство. Основным объектом нападок стала Людмила Алексеева, получившая как советский диссидент американское гражданство в 1982 г. Тема двойного гражданства помогла Мамонтову дискурсивно отделить НКО, получающие финансирование из-за рубежа, от обычных россиян, подчеркивая, что эти некоммерческие организации ставят под сомнение свою лояльность России. Мамонтов также показал процедуру принятия американского гражданства с клятвой верности новой стране, что помогло подчеркнуть потенциальную опасность людей с двойным гражданством. Наконец, ссылка на «шпионский камень» и реальность иностранного заговора, подтвержденная сериалом BBC-2, только усилии конспирологическую природу обвинений против НКО.
В своем сюжете Мамонтов также впервые употребил выражение, которое впоследствии стало использоваться в новом законодательстве об НКО. Говоря об Алексеевой и ее двойном гражданстве, Мамонтов использовал термин «иностранный агент», сославшись на американский закон об иностранных агентах (так называемый Foreign Agents Registration Act), разработанный в 1930-е гг. для борьбы с нацистской пропагандой
[579]. Согласно этому закону, организации, связанные с иностранными правительствами и лоббирующие интересы иностранных правительств или компаний в американском правительстве, должны быть зарегистрированы в Министерстве юстиции в качестве иностранных агентов
[580].
В российском контексте термин «иностранные агенты» приобрел другое звучание. Во-первых, вновь вносимые в законодательство об НКО поправки подчеркивали возможности силовых структур контролировать НКО. При этом ссылка на «зарубежный опыт», и в особенности на американский закон, придавала некоторую дополнительную долю легитимности новому элементу правового регулирования. Во-вторых, в американском законе «иностранными агентами» назывались лишь организации, напрямую связанные с иностранными правительствами, в отличие от России, где список таковых мог пополниться любой нежелательной для российских властей организацией, получающей финансирование из-за рубежа. В-третьих, сама фраза «иностранный агент» в российском контексте отсылала к памяти сталинских репрессий 1930–1950 гг. Благодаря этому репрезентация НКО, имеющих зарубежные связи, в публичном пространстве четко работала на их «отчуждение» от «лояльных» государству организаций и демонстрировала, насколько концепции из советского прошлого до сих пор влияют на постсоветское настоящее
[581]. Прокремлевские спикеры, осознавая негативную коннотацию термина, тем не менее подчеркивали, что его использование связано с «международными стандартами работы НКО»
[582]. Во времена Сталина само обвинение в связях с иностранными правительствами означало бы неминуемую гибель, в то время как в путинской России, по словам лояльных Кремлю политологов, это необязательно грозило репрессиями, но всего лишь предполагало внесение изменений в название организации
[583].
Летом 2012 г. в интернете появился анонимный призыв к жителям России поставить под контроль НКО, получающие финансирование из-за рубежа. «Против России сегодня используются технологии “мягкой силы”. Идет необъявленная информационная война, в которой участвуют сотни и тысячи людей, агентств и организаций. Используя несовершенство и отсталость российского законодательства, через иностранные фонды выделяются многомиллионные бюджеты для финансирования деятельности, направленной против России. Миллиарды долларов тратят на то, чтобы подорвать целостность нашей страны, стабильность политического строя. На то, чтобы разрушить мирную жизнь граждан. Получателями этих бюджетов выступают некоммерческие структуры, которые рядятся в “овечьи шкуры” правозащитных и аналитических организаций. На самом деле они выполняют роль подрывных структур, а то и прямо финансируют активистов радикальных политических движений»
[584]. В тексте воззвания присутствовали отсылки как к идее находящегося под угрозой суверенитета, так и к необходимости следовать международной практике контроля НКО.
Впрочем, анонимными призывами в интернете дело не ограничилось. В эфире радиостанции «Эхо Москвы» Вероника Крашенинникова, генеральный директор Института внешнеполитических исследований и инициатив, утверждала, что за западными НКО стоят интересы американской разведки, уже один раз развалившей российское государство в 1991 г. Более того, по словам эксперта, американские спецслужбы смогли убедить россиян в том, что они сами развалили свое государство, в то время как за катастрофой 1991 г. стоял масштабный план
[585]. «Вести недели» в сюжете от 8 июля 2012 г., посвященном новому закону, продолжили разрабатывать конспирологическую картину работы НКО, финансируемых из-за рубежа. Депутат Думы Александр Сидякин заявил (бездоказательно), что в последние несколько лет на счета российских НКО из-за рубежа было переведено около 7 млрд рублей и самые большие суммы приходили во время выборов. Эта отсылка к электоральному периоду чрезвычайно важна, так как подчеркивает главную заботу Кремля: гарантировать легитимность режима и защищенность от любых попыток поставить ее под вопрос. Автор также включил в сюжет сильно отредактированное интервью Людмилы Алексеевой, заявившей на камеру, что она обратится к американскому президенту за помощью в отмене закона. В ответ на реплику Алексеевой журналист подчеркнул, что лояльность российских НКО с зарубежным финансированием российскому государству находится под большим сомнением
[586].
