— А что, это хорошая мысль. Мы с Натальей Андреевной приберёмся, посидим немного. Да, подруга, не бросишь меня?
— Да что ты, Светочка. Езжайте, ребята. Мы тут сами.
Придерживая под руки, едва стоящего на ногах Стаса, Дима и Тереза вышли из квартиры, а оставшиеся дома женщины, быстро убрали все следы погрома, оттёрли с пола кровь и даже подмели битое стекло на лестничной площадке. Работали они быстро, но периодически останавливались, чтобы присесть и поплакать. Потом долго сидели на кухни, курили в форточку и пили водку, за которой сбегала Наталья Андреевна. Они охали и ахали, успокаивали друг дружку и обсуждали возможные диагнозы в надежде, что всё с Ленкой будет хорошо, не она первая и не она последняя, главное вытащить её как можно скорее из психушки, чтобы не закололи всякой гадостью успокаивающей. На этом и порешили.
— Вроде обо всём поговорили. Всё сделали, — засобиралась Наталья Андреевна, — пойду я, подруга. Ты здесь останешься или домой?
— Да чего я попрусь ночью. Прилягу здесь.
— Ну смотри, не накручивай себя. Выспись хорошенько. Завтра трудный день.
— Тебе такси вызвать?
— Было бы хорошо, а то водочка даёт о себе знать.
Они попрощались, и Светлана Владимировна, заперев дверь, ещё долго стояла в коридоре, и смотрела на то место, где недавно лежала её дочь. Что-то в этом было не так. Не верилось ей, что с Леной, от удара головой при падении, могло случиться такое. Что-то Стас не договаривает. Она поправила одежду на вешалке, зачем-то протёрла рукавом зеркало, пристально посмотрев на своё измождённое возрастом и переживаниями лицо, и наклонилась, чтобы поставить туфли в обувной шкафчик. Только сейчас она обратила внимание на картонную коробку, стоявшую под стеной у самой двери. Светлана Владимировна подняла её, встряхнула, внутри что-то гулко затарахтело. Она отнесла коробку на кухню, и немного подумав, разрезала скотч, стягивавший упаковку. Внутри лежали какие-то непонятные разноцветные предметы. Первой мыслью было закрыть её и поставить на место, раз Ленка собрала её, значит зачем-то ей это было нужно…, или не нужно, может выбросить хотела, раз у двери поставила. И любопытство взяло верх.
Светлана Владимировна не глядя вытащила из коробки первое, что попалось под руку, что-то тёплое, круглое и приятное на ощупь, перевела взгляд, и тут же дёрнулась, отшвырнув в сторону, словно там была змея… Силиконовый член невообразимых размеров шлёпнулся о стену и выкатился на середину комнаты. Она долго смотрела на него, брезгливо вытирая руки о кофточку. Это было за гранью её понимания. Что это? Зачем? Почему это в её доме? Вопросы долбились в голову, вызывая всё нарастающую боль. Превозмогая отвращение, Светлана Владимировна перевернула коробку, и высыпала содержимое на стол… Назвать шоком её состояние от увиденного, это не сказать ничего. Ноги едва держали её дрожащее тело, она нащупала рукой спинку стула, пододвинула его и села. Неожиданно воздух в комнате закончился, и Светлана Владимировна с трудом разлепив пересохшие губы, попыталась в последний раз вдохнуть его остатки…
ГЛАВА 19
После случившего, Рита не могла спать по ночам. Она бродила по квартире, пила кофе, курила, ей не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор, днём даже на улицу не выходила, а когда уставала, садилась у окна и неотрывно смотрела в одну точку. Она оживала только когда приходил с работы Валерка. Рита кормила его, потом укладывалась рядом, положив голову ему на колени, и тут же засыпала, но стоило ему шевельнуться, как сон исчезал и возвращалась тревога.
— Я не могу с этим жить, — сказала она. — Как у тебя получается не думать? Я постоянно слышу этот звук падающего бетона.
— Мне тоже жаль Люду, но ведь она сама виновата в том, что случилось. Хотя, я мало понимаю, что именно случилось между вами и почему. Мы же договорились не трогать прошлое.
— Люблю тебя за это, — Рита обняла Валерку, и поцеловала.
— Но я не могу больше смотреть на то как ты издеваешься над собой. Я же чувствую, что тебе плохо, что ты что-то скрываешь, мучаешься от этого. У вас же были нормальные отношения и вдруг такое бешенство. Ты же понимаешь, что если бы Миша не выстрелил, то сейчас бы мы оплакивали тебя.
— Понимаю, — грустно произнесла Рита, — но зачем было делать то, что он сделал…
— Мне кажется, что он прав. Если бы Людка…, — Валерка запнулся, — …вряд ли ей после этого стало бы легче.
— Ну уж мне точно было бы легче.
— Милая моя, всё забудется. Главное, что ты жива. И мы вместе.
Риты, свернувшись калачиком, лежала рядом с Валеркой, положив голову ему на колени, и впервые за несколько дней испытывала чувство, отдалённо напоминающее удовольствие, от того как его пальцы нежно перебирают её волосы.
— А ты знаешь, Валер, — вдруг произнесла она, усаживаясь так, чтобы видеть его глаза, — ты прав, я расскажу тебе всё. Только не перебивай меня, не задавай вопросы и не делай поспешные выводы. Просто слушай…
…Людка всегда была странной. Мне даже казалось, что она влюблена в меня, с таким вожделением смотрела, с таким трепетом прикасалась, повсюду бегала хвостиком. Да, мы помогли ей, избавили от издевательств, взяли в свою компанию. Может быть она так выражала свою благодарность, не знаю. Но это больше было похоже на страсть или ревность, а в итоге оказалось, что это зависть и ненависть. Она ведь так и сказала мне — я ненавижу тебя и всегда ненавидела. За что?
Мы жили почти одной семьёй, делили всё поровну. Я же не виновата, что она мордой не вышла, но тело, тело ведь было совершенным, мне самой иногда казалось, что меня обделили, где-то чуть-чуть недодали, где-то слегка переусердствовали, а у Людки всё было идеально. И из-за того, что она сохранила свою невинность до весьма преклонного для девицы возраста, каждая деталь формирующая её сексуальность была в идеальном состоянии. Я как-то прикоснулась к её груди — это было волшебно. А её попка… Она была прекрасна в любом виде, а уж когда мы облачили её в фирменные джинсы… Трудно описывать. Это нужно было видеть. Я представляю каково было Людке, когда мужики сначала обливались слюнями, лицезрея её божественную фигуру со спины, а потом шарахались в сторону, увидев лицо. Тут любого возненавидишь, когда хочется так, что ноги сводит, когда ты чувствуешь, что вот сейчас это случится, а оно не случается.
Но мы нашли для неё мальчика. Если бы ты встретил эту пару, умер бы со смеху. Мне повезло, я не просто была с ними знакома, а видела как они трахаются. Зрелище, скажу я тебе, не для слабонервных… Создавая Людку бог пожадничал не только с красотой её лица, он выделил для её роста всего лишь сто срок девять сантиметров, хотя, спохватившись, как я сказала раньше, наделил это микроскопическое тельце фантастическими очертаниями. Создавая Кирюшу, бог пользовался широкими мазками, лепил размашисто, щедро наделяя его объёмами и размерами. В итоге получилось почти двухметровое существо с ножищами как у етти, кулаками, которыми можно было забивать гвозди, я уже молчу про самое главное достоинство, оно создателю явно удалось. И вот, мы свели вместе этих антиподов… И они полюбили друг друга.
