— Очевидно, не те аниматоры, которые рисуют мультики?
Я не смогла скрыть улыбки.
— Нет. Мы поднимаем мертвых. Анимируем — от латинского слова «давать жизнь».
— И это все, что вы делаете? — Он смотрел на меня пристально, будто что-то было написано на внутренней стороне моего черепа и он пытался это прочесть.
Очень неприятен был этот изучающий взгляд, но мне случалось выдерживать и более сильные. Глядя ему в глаза, я сказала:
— Я лицензированный истребитель вампиров.
Он вежливо покачал головой:
— Я не спрашивал, чем вы зарабатываете на жизнь. Я спрашивал, кто вы.
— Может быть, я не поняла вопроса.
— Может быть. Вот ваш друг спросил меня, кто я. Вы ответили ему, что я — фейри. Я спросил вас, кто вы, и вы мне описали свою работу. Это как если бы я сказал, что я бармен.
— Тогда я не знаю, как ответить на ваш вопрос.
Он не отводил от меня настойчивых глаз.
— Нет, знаете. Я вижу в ваших глазах это слово. Одно слово.
И когда он его увидел, это слово стало ясно и мне.
— Некромант. Я некромант.
Магнус кивнул.
— Мистер Стирлинг знает, кто вы?
— Не уверена, что он понял бы, даже если бы я ему сказала.
— Вы действительно обладаете возможностью управлять нежитью всех видов? — спросил он.
— А вы действительно можете сделать сто башмаков за одну ночь? — ответила я вопросом на вопрос.
Он улыбнулся:
— Это не тот вид фейри.
— Вот именно.
— А зачем вы здесь, если вы работаете на Стирлинга? Надеюсь, не затем, чтобы уговорить меня продать? Мне было бы очень неприятно ответить «нет» такой прекрасной даме.
— Кончайте ваши комплименты, Магнус. Они вас ни к чему не приведут.
— А что меня приведет к чему-нибудь?
Я вздохнула.
— Не надо, я и так запуталась с мужчинами.
— Что правда, то правда, — буркнул Ларри.
Я посмотрела на него мрачно.
— Я не приглашаю вас на свидание. Я приглашаю вас в свою постель.
Я обернулась к нему — нет, скорее вызверилась.
— Не в этой жизни!
— Секс между сверхъестественными существами — всегда вещь захватывающая, Анита.
— Я не из сверхъестественных существ.
— А теперь кто буквоедствует?
На это я не знала, что сказать, и потому ничего не сказала. Молчание — золото.
Магнус улыбнулся:
— Простите, что смутил вас, но я бы никогда себе не простил, если бы не спросил. Я уже очень давно не был ни с кем, кроме людей. Давайте я поставлю выпивку, чтобы загладить свою грубость.
Я покачала головой:
— Лучше пару меню. Мы еще ничего не ели.
— Еда за счет заведения.
— Нет, — сказала я.
— Почему?
— Потому что конкретно вы мне не нравитесь, а я не люблю принимать одолжения от тех, кто мне не нравится.
Он откинулся в кресле, на его лице мелькнуло нечто, близкое к удивлению.
— А вы откровенны.
— Вы еще не знаете, насколько, — заверил его Ларри.
Я подавила желание пнуть его ногой под столом и спросила:
— Так можно, чтобы нам принесли меню?
Он поднял руку и попросил:
— Дорри, два меню.
Дорри принесла меню.
— Я совладелица этого заведения, а не твоя официантка, Магнус. Поаккуратней.
— Ты не забыла наш уговор на этот вечер? — ласково спросил он, но эта ласковость ее не обманула.
— Я не обязана оставаться одна с этими людьми. Я не буду… — Она покосилась на нас. — Я не одобряю этих ночей любовников, ты знаешь.
— Я позабочусь обо всех, прежде чем уйду. Не стану огорчать твою нравственность.
Она ответила ему сердитым взглядом:
— Ты с ними уйдешь?
— Нет, — ответил он.
Она повернулась на каблуках и пошла за стойку. Оставшиеся пока без пар мужчины смотрели вслед ее колышущейся спине, но осторожно, чтобы она не заметила их взглядов.
— Ваша сестра не одобряет такое использование гламора? — спросила я.
— Дорри много чего не одобряет.
— У нее есть принципы.
— Вы имеете в виду, что у меня их нет, — заключил он.
Я пожала плечами:
— Это вы сказали, не я.
— Она всегда так сурово судит? — спросил Магнус у Ларри.
— Как правило, — кивнул Ларри.
— Может быть, закажем еду? — спросила я.
Он улыбнулся, но опустил глаза в меню.
Это был ламинированный лист бумаги, отпечатанный с обеих сторон. Я заказала себе чизбургер, хорошо прожаренный, жареную картошку и большую кока-колу. Уже несколько часов я не принимала кофеина, это сказывалось.
Ларри хмурился, глядя в меню.
— Кажется, я сейчас не в состоянии есть гамбургер.
— Здесь есть салаты, — сказала я.
Магнус опустил пальцы на руку Ларри.
— Что-то видно у вас в глазах. Что-то… что-то ужасное.
Ларри посмотрел на него в упор:
— Я вас не понимаю.
Схватив Магнуса за руку, я оторвала его пальцы от Ларри. Он обернулся ко мне. Смотреть в его глаза было трудно не только из-за цвета. У него зрачки завивались спиралью, как у птицы. Человеческие глаза такими не бывают.
До меня вдруг резко дошло, что я держу его за руку. Я убрала руку.
— Магнус, перестаньте читать наши мысли.
— Вы были в перчатках, иначе я мог бы сказать, до чего вы дотрагивались, — сказал он.
— Это полицейское расследование. Все, что вы узнали экстрасенсорными методами, должно считаться конфиденциальным, иначе вы будете отвечать как за кражу информации прямо из дела.
— Вы всегда так делаете? — спросил он.
— Как?
— Ссылаетесь на закон, когда нервничаете.
— Иногда.
— Я видел кровь, и больше ничего. Мои способности в области ясновидения довольно ограниченны. Вам бы надо пожать руку Дорри. Ясновидение — ее сильная сторона.
