— Позвольте поговорить с леди.
— Нет-нет, — тон барона стал жестким. — Ее репутация и так пострадала. Теперь если станет известно, что девушку навещают кавалеры…
— Мы будем беседовать в вашем присутствии.
— Здесь гостиница, множество обслуги, проживающих. Людишки болтливы! Прослышат о срезанном ногте, галдят о ноге, отрубленной саблей. Давайте побережем Луззи. Начинайте поиски! Станет что-то известно — сразу ко мне!
Приэмму ничего не оставалось, как откланяться и покинуть гостиницу. Моросил дождик. Граф, стараясь уберечь лицо от надоедливых капель, надвинул шляпу глубже и видел дорогу только перед собой. Он шел по случайно выбранной улочке, размышлял о разговоре с бароном, о страданиях любимой, которую хотел сделать счастливой, о бедности, мешающей этому. Жизнь его самого, матери и сестер зависела от Громма Эдуана. Требовать что-то от герцога — безумие, но в душе зрело желание вызвать на дуэль беглого жениха леди Стоун. Будь что будет. Где-то теплилась надежда, что Данетц поддержит вступившегося за честь его племянницы человека.
— Приэмм! Ты? — послышалось совсем близко.
Солоу оторвал взгляд от струящейся у ног воды, выглянул из-под полей шляпы и увидел земляка, товарища детских игр по прозвищу Конь. Тот не намок подобно Приэмму, он только вышел из кабачка, куда сразу же захотел вернуться вместе с графом. Солоу чувствовал неловкость оттого, что не мог вспомнить имени старинного знакомого, но от предложения зайти, обсушиться и пропустить по кружечке отменного пива не отказался.
— Здесь варят лучшее в Эду! Можешь не сомневаться, — убеждал его Конь, налегая на тугую дверь.
Они зашли, товарищ Приэмма пощелкал пальцами, служка тут же побежал за обычным заказом завсегдатая. К графу подскочил мальчик:
— Позвольте, господин, я помогу снять плащ и шляпу, высушу их у огня.
Приняв помощь мальчишки, Солоу сунул в грязный кулачок монетку и уселся за стол.
— Расскажи, как ты? — спросил он земляка, все еще пытаясь вспомнить, как того зовут.
— Живу у знатного родственника, ищу невесту с приданым, — Конь засмеялся, будто слова его были шуткой. — Все как у всех, мне подобных. Что тебя привело сюда? Ведь ты хорошо устроился в Эдунском замке, многие матери нашего городка завидуют твоей!
— Герцог пропал. Все чаще задумываюсь о похищении. Кому это понадобилось, не могу предположить!
— Эдуан? Да, весь город об этом трезвонит. Ты понимаешь, у нас в доме многие бывают, — Конь стал важен, надменно взглянул на подавшего пиво служку, дождался, когда он отойдет. — Аристократы обсуждают это событие не хуже баб на базаре!
Товарищи помолчали, наслаждаясь янтарным напитком. Тарелку знаменитых здешних колбасок земляк сдвинул ближе к Приэмму. Тот с аппетитом принялся за ароматную закуску, спросив только:
— И что болтают?
— В местный театр летом поступила прелестная певичка. Родственник мой раз в неделю обязательно ездил послушать ее. Так исчезла! Дней через пять после Эдуана!
— Что значит исчезла? — перестал жевать Солоу.
— Много у нее поклонников из высшего света, подступили они к директору за разъяснениями, а тот и говорит, мол, предварительный контракт с Милтиной закончился, а продлевать она отказалась. Вопрос! — поднял брови Конь.
— Какой вопрос?
— Подозрительно совпало бегство герцога с исчезновением Милтины.
Приэмм вспомнил, как старый камердинер герцога рассказывал про интерес и сочувствие Эдуана к спасенной от когтей орлана девушке. Старик хвастал, что устроил ее петь в театре, а герцог одобрил. Та самая Милтина? Отогнав эти мысли, граф сказал:
— Чушь. Герцог не такой человек, чтобы делать предложение одной девушке и тут же скрываться с другой. Не думаю, что два события связаны — неделя между ними. Певица могла поступить в другой театр, в Колуи, например. Сам говоришь, контракт здесь закончился.
— Как знаешь. Не хочешь — не верь. Я б с такой девчонкой сбежал, будь у меня доходы, как у Эдуана.
Земляк собирался еще заказать по кружке, но Приэмм остановил его. Конь порядком захмелел, не хотелось тащить его на себе. Доели оставшуюся закуску, попрощались и разошлись каждый в свою сторону. Дождь к тому времени прекратился.
Поведанные безымянным товарищем слухи выглядели сомнительными, но Солоу занялся их проверкой, других сведений о герцоге пока не было. Нашел театр. К началу спектакля опоздал, собственно, постановка не интересовала графа. Он миновал главный вход и обнаружил неприметную дверцу позади здания, туда и ввалился. Загроможденные ящиками темные пыльные коридоры походили на заброшенную кладовку. Можно ли думать, что это — то самое здание, которое встречает зрителей парадной лестницей и светом множества свечей! Приэмм бродил по узким проходам, то и дело ударялся о выпирающие повсюду углы и наткнулся на лохматого человека, приняв его в тусклом свете одинокой угловой свечи за кучу тряпья.
— Ты кто? — вздрогнул граф, когда куча зашевелилась.
— Тот, кто вам нужен, господин. Подайте монетку на лекарства, — сипло сказал лохмач.
Солоу достал из кошелька монету, повертел ей перед носом незнакомца и спросил:
— Где можно найти Милтину?
— Многие ищут Милтину, — человек вытянул из пальцев графа подаяние. — Она не говорила, куда идет.
— Родственники у нее есть? Знакомые?
— О родственниках не слыхал. Знаю только, пела она на службах в церкви, что на берегу Эдулы. Там и знакомые у нее.
— А в театре она была с кем-нибудь дружна?
— Не-е, друзей не нашлось. Завистники были. Милтина девушка осторожная, чуткая. Сразу смекнула, что слопают, вот и ушла. В церкви ищите. Здесь никто ничего не знает.
Приэмм постоял, надеясь услышать еще что-нибудь полезное, но собеседник задремал. Граф стал пробираться к выходу, достиг его, получив пяток новых синяков. От театра отъезжали экипажи — спектакль окончен. Солоу слышал обрывки фраз, разочарованные зрители сожалели об отсутствии Милтины. Недолго понаблюдав за пестрой толпой, граф пошел на постоялый двор, где снял комнату. Церковь он будет искать утром.
На следующий день Приэмм по многолетней привычке проснулся рано, завтракать не стал, отмахнулся от хозяина постоялого двора, когда тот пытался заманить в трапезную спешащего к выходу гостя. Дождь прекратился, но похолодало, граф пожалел, что не надел под плащ шерстяной жилет, возвращаться не хотел, лишь прибавил шаг в надежде согреться быстрой ходьбой. Храм нашел быстро. Единственное каменное здание высилось над крышами одноэтажных домишек и было хорошо видно с берега Эдулы. Подойдя к ограде, граф разглядел на калитке замок. Слишком рано. От реки дул пронизывающий до костей ветер, недолго окоченеть, ожидая священника! Заметив неподалеку торопливо семенящую куда-то старушку, Солоу бросился за ней.
— Уважаемая! Постойте!
