* * *
Луззи не спешила сообщать опекуну о своих поступках, а также их плодах. Барон, не дождавшись вестей, отправил в замок Эдуана своего подручного Трио. Тот нашел племянницу хозяина подурневшей. Под глазами синева, лицо отекшее, пигментное пятно стало ярче, и кроме него появилось еще одно небольшое на лбу. Трио беззастенчиво рассматривал леди, пока та читала письмо дядюшки.
— Здесь сказано о секретном поручении, — Луззи, закончила чтение и взглянула на мужчину.
— О деликатном поручении, госпожа, — эсквайр нехорошо усмехнулся.
— Не понимаю.
— Барон просил меня помочь вам забеременеть.
Услышав эти слова, женщина густо покраснела. Неприязнь, которую она испытывала к эсквайру с первой минуты их знакомства, но вынуждена была подавлять, не имея возможности отказаться от его «услуг», вырвалась, сорвав пломбы благовоспитанности и послушания. Луззи почувствовала приступ дурноты, грудь сдавило, в горло подступила горечь. Мнимая герцогиня замахала руками, подгоняя воздух к лицу, будто ток его мог спасти. Справившись с неприятным состоянием, сглотнула и посмотрела на Трио с несвойственно прежней Луззи дерзостью. Тот не потрудился стереть ухмылку с блестящих влагой губ, даже когда услышал слова дамы:
— Право… Дядя слишком уж опекает меня.
— Не обижайтесь на него. Вы знаете его расчет. Обещаю сделать все наилучшим образом!
— Молчите, Трио! Вы смущаете меня, — Луззи подавила в себе желание нагрубить наглецу и сказала, стараясь сохранять ровный тон, — передайте дядюшке, что я справилась сама и ожидаю наследника.
— Выходит дело, я опоздал! Жаль!
— Идите, я распоряжусь, чтобы вас покормили, а пока напишу письмо.
Эскайр пожал плечами с видом говорящим: «Не знаешь, от чего отказываешься, милая», и покинул комнату.
Как только Трио увез письмо дяде, Луззи окончательно потеряла покой. Что-то ей прикажет этот человек? Убить герцога сейчас или дождаться, когда беременность станет заметна? Почему нельзя просто жить, наслаждаясь любовью лучшего из мужчин, дорогого Приэма, просто ждать рождения малыша, прислушиваясь к развивавщейся под сердцем новой жизни? Что за доля ее такая? Сиротсто. Зависимость. Равнодушие. Недоверие. Не много ли одной слабой женщине?
Не успела улечься дорожная пыль после отъезда подручного барона, как в замок прикатила леди Ланна Эдуан. Луззи, которой прием предыдущего визитера дался нелегко, нуждалась в отдыхе. Ее подташнивало, ноги дрожали в коленях. А тут еще эта! Что ей нужно? Наверное, девчонка желает посмотреть, жив ли еще ее братец. Разоблачения мнимая герцогиня не боялась, ведь леди Эдуан заинтересованы в рождении наследника не меньше ее самой. Но постоянная слабость и нервное напряжение не оставляли сил на проверки и ревизии. Луззи не вышла навстречу гостье, дождалась ее в спальне Громма. Ланна, едва кивнув невестке, бросилась к больному.
— Дорогой брат! Как ты?
Утром герцог получил меньшую, чем обычно, дозу лекарства, поэтому говорить не мог, лишь улыбался одними глазами.
— Он недвижим? Вы обещали поддерживать его! — Ланна обернулась к Стоун, окинув ее гневным взглядом.
— Я выполняю обязательства. Временами супруг чувствовал себя превосходно. Мы даже смогли зачать ребенка, — ровным тоном ответила Луззи, всеми силами стараясь заглушить поднимаюшеемя в груди недовольство. Не стоит показывать девчонке истинное отношение к ее брату и всему семейству Эдуан. — Несколько дней, как ему хуже. Я и сама, поверьте, мучаюсь дурнотой.
Последнюю неделю леди Стоун сильнее разбавляла противоядие. У нее не было сил следить за Громмом, она предпочла, чтобы больной лежал в кровати спокойно, ничего не говорил, если вдруг кто-то придет к нему. Это оказалось кстати, ведь Луззи так и не нашла возможности сообщить герцогу об их браке. Один человек в замке оставался в неведении, что они женаты, — муж. Внезапный приезд сестры мог бы испортить все дело, если б та побеседовала с ним.
Юная леди Эдуан приехала одна. Виктоу остался в Эду. Вид у него был утомленный. Поездка отняла больше времени, чем он предполагал, поэтому ученый не тратил драгоценные часы на отдых. Ему удалось вздремнуть в доме герцогини Эдуан, пока Ланна собиралась в дорогу. Виктоу заехал туда сообщить, что добыл противоядие и спешит к герцогу, но леди пожелала ехать сама — вдруг ученому не позволят повидаться с Громмом. Предусмотрительность Ланны делала ей честь, Виктоу и на порог не пустили бы.
Молодая герцогиня покидать спальню супруга не собиралась, превозмогая дурноту, стояла у постели больного. Ланна хотела остаться наедине с братом. Она, поразмыслив, решила скрыть от невестки цель приезда, сомневаясь, что та заинтересована в скорейшем выздоровлении Громма.
Юная леди Эдуан, вдоволь наплакавшись, обернулась:
— Дорогая Луззи, на вас лица нет! Пожалуйста, идите отдыхать.
— Сейчас позову Золле, она проводит вас в гостевые покои. Мне надо быть здесь, — возразила та.
Ланна настойчиво напирала на леди Стоун, оттесняя ее к выходу.
— Идите! Не беспокойтесь за Громма, я буду здесь. Если что-то случится, обязательно позову.
Луззи вынуждена была подчиниться. Она и предполагать не могла, как намерена поступить эта девушка. Почти вытолкав жену брата из комнаты, Ланна подбежала к его постели, достала из-за корсета склянку. Виктоу подробно объяснил ей, как использовать спасительное средство.
— Громм, ты слышишь меня? Лорд Виктоу привез тебе противоядие. Он предупреждал, что сначала станет хуже, но потом ты поправишься. Если согласен, подай какой-нибудь знак!
Герцог сделал усилие, поднял правую руку и показал большой палец, одобряя предложение сестры. Девушка поднесла склянку к губам больного и стала осторожно наклонять ее, выливая целебные капли.
— Не глотай сразу, подержи как можно дольше во рту.
Как только склянка опустела, леди Ланна выбежала из комнаты и позвала слуг. На зов примчался Шугэ. Весь оставшийся день они, лекарь, да подоспевшая Золле, сменяя друг друга, ухаживали за Громмом. Герцога рвало, он обливался потом, потом его бил озноб. Доктор предположил, что произошел кризис и его светлость, возможно, пойдет теперь на поправку.
Луззи, узнав о критическом состоянии герцога, напугалась. Она винила себя, не сомневаясь, что причина критического состояния больного в уменьшении дозы лекарства. Самозванка не показывалась из своих покоев, ожидая скорой смерти «супруга». Она и хотела, и страшилась конца. Особенно тяжело ей было сносить происходящее из-за отсутствия Солоу. Как она нуждалась в ласковом нашептывании слов любви, в крепких горячих объятьях! Но Приэмм уехал к дальней дозорной башне, получив оттуда донесение.
* * *
Граф Солоу с небольшим отрядом подоспел вовремя. Враги атаковали дозорную башню и захватили бы ее, если б не тридцать всадников, с ходу вступивших в бой с фланга. Диорины бежали, бросив убитых и раненых. Солоу приказал ратникам мертвых похоронить, пленных доставить в замок, где он учинит допрос, как только вернется. Граф оставался в башне, ожидая вызванного подкрепления. Раз враги напали на дозорную башню, следует ожидать новых происшествий. Возможно, правителю соседней страны донесли о болезни герцога, и князь Диоринский воспользовался ослаблением давнего противника, дабы осуществить давнюю мечту — захватить земли вдоль судоходной Эдулы.
