Сердечные дела, занимавшие Приэмма последний месяц, не отпускали его мысли. Нежданное счастье мешало взвешенно рассуждать. Солоу помнил обещание барона Данетца и невольно торопил кончину соперника. Пусть они не смогут обвенчаться с Луззи, пока та не разрешилась от бремени, но смотреть в глаза обманутому герцогу, притворяться и лгать было мучительно. Так граф рассуждал до того, как над землями королевства нависла угроза вторжения. Брать на себя ответственность в военное время, сделавшись главным без воли на то короля, слишком самонадеянно. Одно дело поддерживать гарнизон в боевой готовности, другое — биться с врагами!
Приэмм желал смерти и выздоровления Эдуана одновременно. Это противоречие нарушило сон и аппетит, даже о любимой Луззи он не мог думать с прежним восторгом, как будто призрак сюзерена маячил за спиной и посмеивался над его чувствами. Солоу откладывал возвращение в замок. Отправился в путь лишь после прибытия подкрепления в дальнюю дозорную башню, но не сразу поскакал в замок, сначала объехал остальные укрепления. Графа угнетало осознание нависшей опасности. Что будет с любимой, если на крепость нападут? Наверняка предстоит длительная осада. Возвращался Солоу с твердым намерением проводить молодую герцогиню в Эду. Каково было его удивление, когда выяснилось, что в замке гостит еще и сестра Эдуана.
Приэмм забыл про усталость от длительного пребывания в седле, поспешил в гостевые покои и приказал доложить о нем юной леди. Ланна много часов провела у постели больного брата, и теперь дремала в кресле у камина. Девушку разбудило звяканье шпор о каменный пол, она поднялась и открыто улыбнулась.
— Рада встрече, милорд! Вас долго не было. Что-то важное погнало в такую даль?
— На границе неспокойно. Как ни приятно мне видеть здесь сестру сюзерена, вынужден умолять вас как можно скорее покинуть замок.
— Я бы хотела дождаться выздоровления Громма!
— Думаю, герцогу с супругой тоже необходимо ехать в Эду, — дрогнувшим голосом возразил Приэмм.
— О! Это было бы прекрасно! Хотя брат, по словам доктора, слишком слаб для путешествия.
— Я поговорю с лекарем. Если он запретит беспокоить его светлость, вам и герцогине придется уехать без него. — Приэмму показалось, что интонации выдали его отношение к любимой женщине, но, приглядевшись к Ланне, не увидел любопытства в ее на удивление спокойном взоре.
Леди, сохраняя приветливое выражение, размышляла. Матушка отпустила, взяв обещание вернуться сразу, как только она даст Громму противоядие. Расстаться с дочерью даже на время вдовствующей герцогине было непросто. Сама она ехать не могла из-за мучившей ее все это время слабости. Поручать дело кому-либо другому было опасно, ведь, по слухам, Луззи не допускала к супругу никого. Юная леди оправдала надежды матери и сестры, справилась с непростой задачей. Хотя Виктоу предупредил леди Эдуан о кризисе, который наступит после приема больным противоядия, девушку слишком потрясло тяжелое состояние брата, она не решалась оставить его.
Граф Солоу видел сомнения Ланны, поэтому с новой силой взялся уговаривать:
— Нужно уезжать. Герцог болен, я занят делами службы и не смогу уделять вам внимание, герцогиня беременна, ей тоже лучше будет под присмотром свекрови.
— Хорошо. Поговорите с доктором, если он не позволит Громму ехать, мы с Луззи отправимся завтра одни. Без нее я не поеду.
Кому-кому, а «этой лгунье» Ланна не могла доверить жизнь брата. Вдруг она снова его чем-нибудь отравит.
Солоу почтительно поклонился и вышел. Теперь надо поговорить с лекарем, тот, по словам Ланны, сменил ее у постели больного. До этого дня Приэмм о состоянии герцога узнавал только от доктора, ведь Луззи помалкивала, а навещать рогоносца самому было совестно, да и лишних посетителей герцогиня не приветствовала. По дороге в спальню герцога граф вспомнил, что увидит сюзерена всего лишь второй или третий раз после дуэли. Мысленно он представил похудевшего, едва различимого на фоне постели Громма, который неспособен и шевельнуться. Однако его ожидала другая картина. Герцог, опираясь на руку доктора, ходил по комнате. Громм весело взглянул на Приэмма:
— Ну что, друг? Не получилось отправить меня на тот свет?
— Не понимаю, ваша светлость…
— Как видишь, я здоров! Мышцы ослабли, но упражнениями я скоро верну им крепость!
— Очень рад, герцог, поверьте! Ваша смерть была бы некстати сейчас!
— Не обижайся, — Громм указал на кресло и с помощью доктора добрался туда. — Рассказывай, как дела в замке.
Приэмм не готовился к докладу, кроме того, шутливое обвинение его разозлило. Он обрушил на сюзенена похие новости, собственные опасения, добытые разведчиками сведения, и не утруждал себя сглаживанием угроз. Доктор напрасно делал знаки, стоя за спиной Эдуана.
— Ясно. Благодарю за откровенность, граф, — сказал Громм, — надеюсь, завтра или послезавтра я лично смогу все осмотреть. Надо срочно созвать всех вассалов, они должны прибыть в замок в течение двух дней. Вышлите гонцов.
— Сделаем. Как быть с Луззи и вашей сестрой?
— Женщин надо выпроводить. Не говорите, что я выздоравливаю, это их встревожит. Скажем, доктор не велел перевозить меня в Эду. Я позже сообщу о своем самочувствии письмом.
Приэмм сразу от герцога пошел к любимой, он после возвращения не видел ее и с трудом сдерживал шаг, чтобы не побежать.
Леди Стоун молилась. Она отложила молитвенник, подняла глаза на вошедшего и спросила:
— Как он?
— Кто?
— Мой муж. Меня теперь не зовут к нему, леди Ланна решила, что я нуждаюсь в отдыхе, — голос ее звучал глухо, как из-за стены. — Ты видел его, Приэмм?
Граф замялся. Что говорить? Эдуан запретил обнадеживать близких.
— Ваша светлость, надо уезжать. Здесь небезопасно.
— Уезжать? Ты меня гонишь?
— Дорогая! Я благословляю каждый миг, проведенный с тобой рядом. Но тебе будет лучше под опекой свекрови. Теперь, когда Ланна видела нас, они могут усомниться…
— Не усомнятся, — резко ответила Луззи, — дуры будут!
— И все же, настаиваю.
— Ладно. Иди, Приэмм, не мешай молиться, — она снова взяла в руки книгу.
Солоу страстно желал обнять дорогую ему женщину, прижать к своей груди ее голову, провести ладонью по волосам, но строгое выражение лица Луззи, ее сосредоточенный взгляд погасили этот порыв.
Глава 13 Угроза
Барон Данетц уже два месяца жил в столице. Он привел в порядок заброшенные во время отъезда в Эду дела и готовился к переселению в Эдунский замок. Эскайр Трио привез в Колуи письмо Луззи. Оно произвело на получателя двоякое впечатление. Барон три раза пробежал глазами каллиграфически выведенные строки и, склонившись к выводу, что вести скорее добрые чем дурные, спрятал письмо в шкатулку для бумаг. Мститель остался доволен послушанием племянницы, та достигла всего, на что он надеялся. День, когда Громм Эдуан отправится на свидание с погибшим дядюшкой, оказался так близок, что чувствовался его пьянящий вкус — вкус победы и торжества. Герцогиня родит наследника, опекуном станет ближайший родственник матери, а именно барон Данетц. Осталось только подыскать новорожденного мальчишку на случай, если Луззи носит девочку. Отобрать у нее дочь вряд ли получится, но можно объявить о рождении двойни.
