Барон Данетц тоже занимался подготовкой к войне. От военной службы он откупился, но все-таки пришлось собирать отряд. Во главе вместо себя поставил эсквайра. Хэш вполне способен отличиться в бою и заслужить звание рыцаря. При таком раскладе, в дальнейшем его услуги пригодятся в управлении гарнизоном замка и для воспитания малолетнего герцога Эдуана. Все, даже война, вписывалось в гениальный план барона!
За хлопотами, визитами и переговорами Данетц не успевал приглядывать за племянницей. Луззи проводила целые дни в покоях, не выходя даже в сад. Опекун не позволял ей ни с кем видеться, верную Далле пришлось оставить в Эду, дядя опасался, что знакомая многим служанка выдаст местонахождение своей госпожи. Тоска по Солоу терзала женщину. Она снова и снова вспоминала их прощание, представляла его теплый взгляд, страстные объятья. Судьба любимого мужчины тревожила, все-таки шла война. Почему она не просила Приэмма беречь себя ради нее, ради их ребенка? Почему не призналась, что жизни без него не мыслит?
Леди Стоун не тяготилась вынужденным затворничеством. Она не хотела сейчас видеть свекровь и золовок, не нуждалась в подругах, воспоминания о которых почти стерлись в памяти под напором последних событий и ярких волнений. Луззи требовался только лекарь — со здоровьем творилось что-то неладное, но женщина не обращалась с такой просьбой к опекуну, он скрывал ее ото всех и не захотел бы лишних свидетелей. Леди Стоун выросла в приюте, она никогда не видела беременных женщин и не предполагала, как на самом деле должна протекать беременность, считала свои мучения нормой.
Когда войско отправилось в поход и барон, наконец, нашел время для племянницы, он поразился ее виду. Руки ее раздулись, напоминая толстые колбасы. Таковы же были и скрываемые платьем ноги. Лицо стало широким, глаза превратились в щелочки.
— Что с тобой? — изумился он. — До чего ты себя довела?
— Не понимаю вас, дядя, — Луззи давно боялась зеркал.
— Ты выглядишь не лучше деревенской бабы на ярмарке! Наверное, ешь как лошадь!
— Дядюшка! — Луззи схватилась за живот и упала в кресло, к счастью, оказавшееся рядом.
— Ладно-ладно, детка! Не пугай меня. Я приглашу доктора, — зачастил барон, — эй, кто-нибудь! Пошлите за лекарем!
Две служанки под руки довели леди до ее кровати, помогли улечься. Приехавший доктор осмотрел беременную и предрек трудные роды:
— Даже если ее светлость выносит ребенка положенный срок, вряд ли сможет родить его живым, — сказал он Данетцу, выйдя из покоев Луззи.
Барон побагровел:
— Как такое может быть! Молодая здоровая женщина! Почему?!
— Я приготовлю мочегонный чай, нужные порошки. Это все, что могу, милорд. Остальное в руках Божиих.
— Прошу, побудьте возле герцогини. Любые деньги!
— Пусть ее светлость лежит в постели, встает с осторожностью, — ответил лекарь, — я буду навещать ежедневно.
Данетц метался по комнате, как обезумевший. Что если доктор окажется прав? Мертвый младенец — крах всем надеждам! Оба эсквайра уехали. Кому поручить поиски новорожденного? Дело, казавшееся простым, без верных людей становилось невыполнимым. Не самому же, в конце концов, ездить по деревням в поисках малыша! Где же Трио! Пора
бы ему быть, ускакал он задолго до Хэша, а тот уже вместе с Луззи успел вернуться кружной дорогой! Даже если у Трио не получилось покончить с графом, надо было выбираться из замка, не дожидаясь осады. Барон, мысленно похоронивший герцога, и не предполагал, что эсквайр остался из-за Эдуана. Отсутствие «хороших» новостей Данетц списывал на уловку Приэмма, не пожелавшего сообщать о смерти начальника накануне войны, дабы ему не прислали нового. Ведь если граф отличится, защищая крепость, король волен пожаловать ему титул и земли. Кто знает, вдруг этот выскочка рассчитывает герцогом стать! Хотя, с этим можно и позже разобраться. Сейчас главное найти подходящую замену ребенку Луззи. Барон терзался сомнениями, но ждал подручного, благо немного времени еще было в запасе. Не воевать же он там остался!
* * *
Трио повоевать пришлось. Его небольшой отряд стоял в стороне от основного удара, но диорины сделали несколько попыток переправиться в этом месте через Эдулу, хотели подобраться к защитным укреплениям с флангов. Эсквайр обладал изворотливым, свободным от рыцарских условностей умом и не стремился к честному поединку, он предпочел использовать удобное положение, не давая плотам причалить. Еще до первого наступления диоринов Трио приказал своим молодцам добыть катапульту, с чем они успешно справились, осталось только запастись камнями.
Незваные гости появились на четвертый день наступления. Караульные вовремя заметили плывущие по реке лодки. Эсквайр дал команду арбалетчикам целить в гребцов. Остальным с помощью катапульты приказал топить лодки. Так и делали. До берега добрались лишь пять из двадцати суденышек неприятеля. Сил у диорин, чтобы пробиться к стенам замка, было недостаточно. Увидев это, они отступили. Враги пробовали подплыть и в сумерках, и ночью, и перед рассветом, но всякий раз встречали отпор.
Хорошенько наладив порученный участок, эсквайр не успокоился, все-таки главной задачей он считал устранение Эдуана. Приходилось внимательно следить за общей обстановкой: если враги прорвутся к стенам, герцог прикажет закрыть ворота, и защитники, оказавшиеся в эту минуту далеко, не попадут в замок. Этого Трио опасался. Он и сам наблюдал за ходом сражений, и разведчиков посылал разузнать, как далеко продвинулся неприятель к главным воротам. Отступать приказал раньше, чем это стало необходимо. Правда, представил это так, будто хочет помочь отрядам, защищающим подходы к подъемному мосту.
Помощь эта пришлась кстати. И хотя Трио действовал без приказа, по своему разумению, все-таки обвинять его в предательстве никто бы не дерзнул. В неразберихе, в грохоте и отчаянии боя на свой страх и риск действовали многие, далеко не все приказы доходили по назначению, частенько искажались.
Рассредоточив людей по ближайшему к мосту окопу, Трио приказал дожидаться сигнала к отступлению, а сам побежал в замок. Диорины подошли слишком близко, медлить больше не следовало. Скоро эдунцы кинутся за крепостные стены, неизбежно возникнет суета, этим злоумышленник намеревался воспользоваться.
День за днем повторялись атаки врага на временные укрепления. Защитникам пришлось оставить дальние рубежи, там диорины засыпали рвы, разровняли баррикады и подтаскивали ближе к замку катапульты. Пока их снаряды крепостных стен не достигали, но вредили оставшимся в руках защитников палисадам. Герцог видел необходимость отводить людей, но сделать это нужно было без паники, организованно. Поэтому он приказал стянуть все силы в центр, куда направлял удар князь Диоринский, и отчаянно защищать последний рубеж. Никто не ожидал, что ночью поступит приказ оставить позиции и отойти в замок. На рассвете враги увидели поднятый мост и закрытые ворота.
Князь повелел менять тактику. Теперь требовалось очистить путь для стенобитных орудий, осадных башен, катапульт. Необходимо завалить глубокий, заполненный водой ров. Эдунцы постараются помешать работам, будут обстреливать диоринов с крепостных стен. В них тоже полетят вражеские стрелы.
