Повсюду говорили о войне: Эдунский замок осажден, герцог в опасности! Милтина сначала хотела пойти к свекрови, услышала, что она в Колуи. Три дня провела в сомнениях, но в конце концов пришлось отказаться от встречи, ведь документ о заключении брака остался в Эду. Слишком поспешно покинула молодая герцогиня их с Громмом убежище. Когда Милтине сказали, что супруг ранен и зовет ее, она побежала, в чем была, не захватив ни вещей, ни бумаг, не предполагала, что уезжает из дома ученого навсегда. Без свидетельства на руках Милтина не смела никому объявить о своем статусе.
Хорошенько взвесив за и против, женщина отказалась от чьей-либо помощи. Она сама должна позаботиться о ребенке. Театральный сезон завершился. Певица получила расчет, продлевать контракт отказалась, ведь ей надо будет растить малыша. Опасаясь преследования барона, который может узнать о рожденном Милтиной ребенке, она съехала с квартиры, нашла угол в предместье и надеялась посетить Виктоу, когда война закончится.
Роды прошли легко. Появился на свет мальчик — некрупный, но здоровый и красивый, как его отец. Уставшая мать любовалась им, шепча нежные имена. Доктору пришлось хорошенько заплатить, чтобы не болтал. Он, кажется, думал, что известная певица хочет скрыть позор. Пусть! Главное, чтобы о ребенке не пронюхал барон. Как только Милтина окрепла после родов, она съехала с квартиры, чтобы никто, даже доктор, не разыскал их с малышом.
Не повстречай Золле Милтину в храме, куда та принесла крестить младенца, юная герцогиня ни за что не решилась бы прийти в дом Эмми Эдуан.
Глава 17 Осада Эдунского замка
Победа ускользала! Более всего князя огорчил провал атаки с помощью туры. Так все хорошо началось! Построили штурмовую башню, обили ее для защиты от поджога металлическими листами, сырыми шкурами, выровняли поверхность земли, и тура стала двигаться к укреплениям. Это была грозная сила! На верхней площадке, вознесшейся над стеной замка, поместилось сорок лучников, ниже рыцари в доспехах, вооруженные мечами, еще ниже десять метательных машин и таран. Орудия стреляли через амбразуры, прикрытые деревянными и кожаными ставнями, лучники осыпали защитников стрелами. Положение осажденных стало невыносимым: на нах беспрерывно падала камни и метательные снаряды, обрушивался ливень стрел, не позволяя выглянуть из-за зубцов стены. Защитники не могли передвигаться по парапету, стрелять в ответ, помогать упавшим соратникам.
Вот штурмовая башня замерла у стены. Расположенный в нижнем этаже таран готовился разрушать ее, трап опустили. «На приступ! На приступ!» — рыцари начали атаку. Они получили приказ пробиться к воротам, открыть их для основной массы наступающих. По неизвестной причине часть рыцарей бросилась к цитадели. Остальные выполняли приказ князя, но сил у них не хватило. Защитники успели опустить решетку на подходе к воротам и перерубить канат подъемного механизма. На помощь к ним бросились эдунские рыцари и простые ратники. Закипело сражение. Диорины частью попали в плен, частью бежали.
Когда рыцари двумя группами сбежали со стены, туда подоспели защитники с других участков. Неприятельские лучники на верхней площадке туры оказались как на ладони, их обстреливали со стороны надвратной башни, им негде было укрыться, поэтому отступили по лестницам. На нижней площадке осадной башни штурмующие раскачивали таран. Эдунцы спустили со стены канат с железными зубцами, поймали таран и потащили его наверх, едва не утянув зазевавшегося неприятельского ратника. Стену диорины изрядно повредили, но им пришлось откатывать туру, когда отступающие под натиском преследователей рыцари перебежали по трапу и подняли его.
После этой неудачи пришлось менять направление главного удара. Треть армии князь оставил у главных ворот, остальным воинам повелел идти к восточным. Переход на новые рубежи отнял время.
Диорины уже два месяца как разведали путь по Кривой долине к задним воротам Эдунского замка и захватили все временные укрепления. Они окружили крепость, вынудив защитников укрыться за ее стенами. Теперь осаждающие наступали на восточную часть замка. Здесь ров был не так глубок и сами ворота не так укреплены, как западные. Защищал ворота деревянный барбакан. Укрываясь на этой привратной башне, стрелки осыпали нападавших множеством стрел. Диорины подожгли ее, подкатив деревянные просмоленные и пропитанные маслом брандеры. Огонь быстро распространился на деревянные укрепления, вынудив лучников покинуть отводную стрельницу — перебегать по укрепленному проходу в надвратную башню. Осаждающие заваливали ров деревьями и землей, забрасывали защитников крепости камнями из катапульт, осыпали стрелами из арбалетов и луков, готовились штурмовать ворота и стены с помощью лестниц. Они чувствовали близкую победу, видя, как слабеет неприятель. Сигнал к отходу для многих стал неожиданным и показался ошибочным. Князь повелел вернуться в лагерь. Что такое? И рыцари, и простолюдины надеялись вскоре хорошенько поживиться в эдунской крепости, мечтали о несметных богатствах, спрятанных за ее стенами, и вдруг отступать?
Недобрую весть принесли князю лазутчики. Большое войско приближается к замку, оно миновало Эду и скоро будет здесь. Пришлось отменить штурм и готовиться к битве. Было бы хорошо, если б замок перешел в их руки, тогда король вряд ли отбил его. Но эта возможность, к несчастью, была упущена.
Герцог Эдуан не удивился, увидев, как диорины спешно покидают позиции. Он знал о приближении королевского войска. Пока неприятель отступал к лагерю и готовился к битве, осажденные переводили дух. Герцог приказал оставить на стенах только часовых, всем остальным отдыхать перед вылазкой. Надо будет поддержать короля, ударить врагу в тыл, обойдя его по Кривой долине.
Участь диоринов оказалась предрешена. Истощив пятимесячной осадой силы, войско не было прежним. Противник, равный по численности, но свежий, готовый к ратным подвигам, жаждущий славы, превосходил его духом и мощью. Гарнизон замка, воодушевленный подоспевшей подмогой, тоже представлял грозную силу.
Битва началась с атаки тяжеловооруженных всадников. Строй рассыпался в беспорядочную цепь скакавшей не очень быстрым аллюром конницы. Из-за мешающих обзору шлемов рыцари не видели и не слышали друг друга, поэтому никакого взаимодействия между соратниками не могло быть. Каждый сражался в одиночку и рассчитывать мог только на помощь оруженосцев, которые следили за тем, чтобы их господин не потерял лошадь или оружие, имея в запасе и то и другое.
Князь, понимая, что в прямом столкновении бой со свежим противником не выиграть, оставил резерв в лесу. Он надеялся в тот момент, когда армия отступит к лагерю и противник увлечется преследованием, ударить во фланг рассредоточенным в погоне врагам. Но этот замысел нарушил герцог Эдуан: он со своим гарнизоном обошел поле битвы по Кривой долине и напал на укрывшийся в лесу диоринский резерв. Предводителя пленили вместе с остальными военачальниками. Их судьбу предстояло решать королю.
Эсквайр Трио сидел в это время в подземелье. Он разузнал о происходящем в замке и за его пределами от стражников. Подручному барона Данетца оставалось лишь сожалеть о своей незавидной судьбе. Не попадись он тогда графу Солоу, мог бы сейчас в пылу битвы зарубить Эдуана. Сейчас же впору переживать за собственную жизнь. Он надеялся на милость герцога и короля. Быть может, одержав великую победу, они будут снисходительны к провинившемуся эсквайру. Целыми днями Трио размышлял, как бы представить свой поступок не предательством, а неловкостью. Дескать, он был неправильно понят графом и вынужден был защищаться, когда тот напал на лестнице. В конце концов, эсквайр умело руководил отрядом и организованно отвел его, когда пришлось.
