— Я был бы весьма невысокого мнения о своих умственных способностях, если бы допустил, что мне потребуется на это целых три года, — усмехнулся лорд Хейвуд. — Но полагаю, для вас не должно стать неожиданностью, если ваш дядя, всерьез обеспокоившись вашим исчезновением, все-таки разыщет карету, на которой вы уехали, и узнает у кучера, где именно вы сошли с нее.
— Конечно же, я подумала об этом, — с победным видом заявила Лалита. — Я сказала ему, что схожу здесь, чтобы дождаться следующей кареты, которая направляется в Оксфорд. А он предупредил, что мне придется подождать минут двадцать.
— Она так искренно радовалась, что может доказать своему собеседнику собственную предусмотрительность, что лорд Хейвуд не смог удержаться от смеха.
— Я уже начинаю думать, — сказал он, — что вы вовсе не бедная напуганная сирота, попавшая в беду, а опытная, расчетливая обманщица и авантюристка!
— Может быть, и так, — сказала Лалита, лукаво глядя на него, — но в таком случае вы должны быть со мной очень и очень осторожны, потому что я могу обвести вас вокруг пальца, если вы захотите сделать что-то вопреки моему желанию.
Лорд Хейвуд должен был признаться самому себе, что находит эту милую девушку весьма забавной, дерзкой и, без сомнения, очень необычной.
Внезапно ему пришла в голову мысль, что она ведет себя с ним очень осторожно, так, словно боится, что не сумеет в конце концов настоять на своем и остаться в его доме на какое-то время.
В то же самое время он отдавал себе отчет, что с каждым часом ему все труднее решать, как правильно ему себя с ней вести и что следует предпринять в такой необычной ситуации.
Было совершенно недопустимо, чтобы она оставалась с ним одна в пустом доме, но он не был волшебником, и ему негде было взять пожилую даму ей в дуэньи. К тому же ему хватало своих собственных забот, чтобы взваливать на себя еще и непростые проблемы Лалиты.
Стоило ему переступить порог дома на первой ферме, как все мысли о девушке тут же вылетели у него из головы.
Арендатор был уже достаточно стар, один из его сыновей служил в армии, другого насильно забрали во флот. Третий сын был еще подростком, но пытался помогать отцу с таким усердием, что лорд Хейвуд про себя пожалел этого мальчишку.
Коровы казались слишком истощенными, чтобы давать молоко, свиньям не хватало корма, и они были чересчур худыми, чтобы можно было их продать на рынке. И больше на дворе не было видно никакой живности, за исключением нескольких тощих кур.
Лишь небольшая часть земли была распахана, да и та заросла сорняками и крапивой.
— Должно быть, вы получили хорошую цену за то, что продавали продукты для снабжения нашей армии? — спросил лорд Хейвуд.
— Это правда, милорд, но только цены на все уж очень выросли за последние год-два, да и трудно мне управляться одному, без помощников, — пожаловался пожилой арендатор.
Лорд Хейвуд видел, с какой надеждой смотрят на него эти люди, рассчитывая, что он поможет им починить дом и восстановить хозяйство. Он осторожно объяснял им, как много ему еще надо сделать в первую очередь, и не мог набраться мужества и прямо сказать этим старикам, что от него сейчас мало что зависит и будущее представляется ему совершенно безнадежным.
Следующий визит мало чем отличался от первого. Ферма была в таком же удручающем состоянии, что привело лорда Хейвуда в еще более мрачное расположение духа.
Он решил, что на сегодня с него хватит, и, ни слова не говоря, развернул лошадь по направлению к дому. По дороге лорд Хейвуд, погруженный в свои невеселые мысли, почти забыл о присутствии Лалиты и не обращал на нее никакого внимания, пока девушка сама не напомнила о себе.
— Вы должны что-то сделать для них и для себя тоже.
— Я совершенно не представляю, что именно могу сделать, — ответил он довольно резко.
— Но что-то необходимо сделать. Нельзя же равнодушно смотреть на такое…
— Здесь может помочь только чудо вроде манны небесной, например, дождь из золотых гиней, — с горечью произнес лорд Хейвуд.
— Но ведь чудеса иногда случаются!
— В далеком прошлом, в Библии да еще в сказках, — покачал головой он. — Нам надо смотреть на вещи реально, Лалита.
— Бог помогает тем, кто сам себе помогает, а не проводит время в бездействии.
— А я и хочу только одного — помочь себе, вот только кто мне может подсказать, как это сделать, — ответил лорд Хейвуд.
Когда они подъезжали к аббатству, оно показалось им еще более великолепным и величественным, чем обычно, и с трудом верилось, что у его хозяина на самом деле нет ни пенни, который он мог бы истратить, чтобы поддержать это величие.
Словно прочтя его мысли, Лалита сказала:
— У вас есть список имущества?
— Да, конечно.
— Ну, предположим, что стряпчие могли ошибиться и не внесли в него всего. Вдруг вы сможете обнаружить что-нибудь, что они пропустили?
— Мой поверенный убеждал меня, что они осмотрели все очень тщательно.
— А может быть, есть какое-нибудь спрятанное сокровище на чердаке или клад в подвале.
— Если я найду там несколько бутылок вина в погребке, то и вправду поверю, что нашел сокровище, которое скрасит наш скромный обед.
— Раз вы так говорите, я могу вообразить, что вы приглашаете меня остаться с вами по крайней мере еще на сегодняшний вечер, — сказала Лалита.
— Похоже, что так, — согласился он. — Но при этом я вынужден добавить, что вы должны собраться и уехать отсюда завтра утром.
— Не могу поверить, что вы получите от завтрашней прогулки верхом такое же удовольствие, как сегодня, если вас будет сопровождать Картер, а не я, — улыбнулась Лалита.
Поскольку это была правда, лорд Хейвуд почувствовал раздражение.
— Уверяю вас, — сказал он, — я очень хотел бы помочь вам и постараться подыскать надежное убежище, но в настоящий момент мои проблемы занимают меня гораздо больше.
— Ну конечно, именно поэтому я и предлагаю вам свою помощь, — поспешила сказать Лалита.
— Здесь вы мне ничем не сможете помочь.
— А вы в этом так уверены? Я ведь из кельтов — вот вам, кстати, еще одна зацепка, — а у всех кельтов имеются особые способности. Например, моя мать могла отыскивать под землей воду…
— У нас достаточно воды, спасибо, — ответил лорд Хейвуд, взглянув на озеро.
— Почему-то мне кажется, что однажды я смогу удивить вас, — продолжала Лалита.
— Вы и так уже достаточно меня удивили, — холодно заметил он. — Мог ли я представить, что, вернувшись домой в то утро, обнаружу в постели своей матери безбилетного пассажира.
— Точно, я именно безбилетный пассажир! И ни один человеколюбивый капитан не выкинет меня за борт.
