Иран казался теперь новому турецкому султану легкой добычей. Он находился в состоянии смуты, его казна была пуста, и Ванский бейлербей Хусрев-паша, вместе с сообщением о вступлении на престол слепого Мухаммада Худабенде, предлагал Мураду III воспользоваться «исключительно удобным случаем» для «отмщения врагам веры»8. Мурад не хотел упускать момент и приказал немедленно начать приготовления к восточному походу. Однако его великий везир, опытный Соколлу Мехмед-паша, служивший еще Сулейману и Селиму, был настроен решительно против войны и пытался убедить султана отказаться от иранского похода. Соколлу Мехмед-паша предупреждал, что поход вызовет негативную реакцию со стороны войска на жалованье (янычары весьма не любили далекие и трудные восточные походы), указывал на то, что кампания будет стоить огромных денег казне и что она ухудшит положение крестьян, которые должны будут понести убытки от чрезвычайных налогов и действий армии. Кроме того, великий везир доказывал султану, что провозглашенные религиозные цели войны не будут достигнуты, даже если иранские земли будут завоеваны: иранское крестьянство никогда не откажется от своих шиитских симпатий. Мехмед-паша напомнил султану о трудностях, с которыми столкнулся султан Сулейман во время своих иранских походов, о чем, по его мнению, предпочитали не говорить сторонники войны из окружения султана9.
Однако никакие доводы великого везира не смогли изменить решения Мурада. Султан намеревался назначить сердарами похода Лала Мустафа-пашу, который должен был начать военные действия против Ирана из Эрзерума, и везира Синан-пашу, которому предписывалось нанести удар по иранским землям со стороны Багдада. Назначение двух сердаров, вместо одного главнокомандующего, было чем-то новым для турецких военных кампаний. Военное взаимодействие двух сердаров, мечтавших о единоличном успехе, оказалось делом весьма затруднительным. Синан-паша отказался выступить с войском из Багдада, выставив предлогом то, что Лала Мустафа-паше, по его мнению, достались лучшие силы турецкой армии, в то время как его военные возможности были гораздо слабее. В результате непримиримой позиции Синан-паши правительству пришлось отказаться от первоначального плана нанесения военных ударов по Ирану с двух сторон. Единоличным сердаром похода был назначен Лала Мустафа-паша.
В начале апреля 1578 г. османское войско, куда вошли 5 тыс. янычар, бёлюки придворных сипахи, артиллеристы-топчи, джебеджи и другие представители войска на жалованье, выступило в поход. Из сипахи в походе должны были принять участие тимариоты и займы бейлербейств Диярбакыра, Эрзерума, Зулькадрийе, Алеппо и Карамана. Когда войско подошло к границам Грузии, стало известно, что к нападению на турецкую армию с тыла готовится иранское войско во главе с Токмак-ханом. Иран не изменил своей привычной тактике и собирался, как многократно ранее, навязать туркам тыловые военные действия. Однако наученные горьким опытом турки на этот раз решили сами воспользоваться теми же методами. Отряды, сформированные из кочевых туркмен во главе с Хасан-беком, совершили нападение на войско правителя Гянджи, Берды и Карабаха Имам-Кули-хана, направлявшегося для осады Вана. В результате совершенной ночной атаки его войско было разбито и рассеяно10. Основная часть турецкой армии тем временем продвигалась в глубь иранских земель. У местечка Чылдыр произошел ряд столкновений турецких отрядов с силами иранской армии, которые едва не закончились для турок поражением. С большим трудом они одержали победу над противником, перебив при этом множество вражеских воинов".
Турецкая армия вступила в часть Грузии, подконтрольной Ирану. Правитель Тифлиса, персидский наместник, бежал из города, и Лала Мустафа-паша беспрепятственно овладел крепостью. Область вокруг Тифлиса была разорена и разграблена солдатами сердара. Правителем города был назначен бей Кастамону Мехмед-паша, в подкрепление которому были даны янычарский гарнизон и пушки12.
Из Тифлиса Лала Мустафа-паша повел армию в сторону Ширвана. Покорность турецкому султану выразил Александр (Искендер), правитель Загама и ряда других грузинских земель. Он посетил лагерь Лала Мустафа-паши, где был торжественно принят сердаром и одарен почетным платьем в знак его вассальной зависимости от турецкого султана. Грузинский владетель обязался ежегодно поставлять в Стамбул 30 юков шелка-сырца, (юк равен — в зависимости от местных различий — от 2 до 10 киле, т. е. от 50 до 250 кг), а также 10 юношей, 10 девушек и 10 соколов двух видов. Искендер получил от сердара берат (владельческий документ) на владение подчиненными ему ранее областями13.
В середине августа, на пути турецкой армии в Ширван, в шатер сердара ворвалась группа янычар и потребовала немедленного возвращения войска домой. Лала Мустафа-паше удалось утихомирить бунтовщиков и убедить их продолжить поход14. Чуть позже, при очередной из многочисленных переправ через бурные и порожистые горные реки, войско отказалось переправляться на другой берег, где к тому времени уже находился сам сердар. Почти половина армии, с пушками и боеприпасами, остановилась и не спешила с переправой. При этом сипахи объявили, что требуют назначения нового сердара — бейлербея Мараша Мустафу-пашу. Однако подобные перемены не входили в планы тех янычар, которые, вместе с сердаром, уже переправились на противоположный берег, и сипахи ничего не оставалось, как переправиться через реку вслед за остальными. Лала Мустафа-паша щедро вознаградил янычар за оказанную ему поддержку: пять янычарских яябаши получили звание чавушей, сто янычар было переведено в бёлюки сипахи, а 60 получили звание коруджи. Для последних это означало освобождение от участия в военных походах (с получением жалованья). Сыновья янычар, участвовавших в этом походе, достигшие необходимого возраста, были зачислены в число аджеми огланов с жалованьем в одно акче, а малолетние — занесены в списки «нахлебников», т. е. бесплатно получающих по пшеничной лепешке (фодла) в день15, что считалось большой привилегией. Ранее «нахлебниками» становились лишь сироты — сыновья убитых на войне янычар. Сообщение об этих действиях сердара показывают, что в очаг аджеми огланов в это время уже зачисляли не только набранных по системе девширме, но и сыновей янычар. Это означает также, что к этому времени уже не существовало никаких запретов на женитьбу янычар в период их действительной службы.
Вскоре после случившегося инцидента стало известно о готовящемся нападении на турецкую армию объединенного войска правителя Тебриза Амир-хана и правителя Гянджы, Берды и Карабаха Имам-Кули-хана. Против них Лала Мустафа-паша приказал действовать объединенному войску бейлербея Алеппо Мехмед-паши, бейлербея Зулькадрийе Мустафа-паши и бейлербея Диярбакыра Осман-паши. В состоявшемся кровопролитном сражении между двумя армиями иранцы потерпели поражение, при этом множество их погибло в бою или утонуло в водах Куры.
К моменту, когда основная часть турецкой армии вступила в Арраш, она уже испытывала острую нехватку продовольствия. Группы недовольных являлись к сердару и грубо высказывали ему свои требования. Ячмень можно было купить теперь только за 10–11 алтунов (золотых) за киле (киле — примерно 25 кг), в то время как обычно он стоил 6 алтунов. Даже за 2 алтуна невозможно было купить соль. Между тем в Арраше имелся запас продовольствия, которого хватило бы армии на 40–50 дней. Кроме того, вокруг города располагались хорошие пастбища, где можно было отправить на выпас лошадей, и сердар принял решение сделать здесь длительную остановку. Из нарубленных поблизости деревьев турками были созданы оборонительные стены. Пробыв в Арраше 18 дней, турецкая армия повернула назад, намереваясь пройти через Грузию. Когда в начале ноября 1578 г. турки подошли к Тифлису, наступили почти зимние холода с сильными шквалистыми ветрами, которые рвали палатки (было повреждено около тысячи шатров). А накануне дня Касыма (8 ноября), когда войско подошло к крепости Гори, пошел густой снег, покрывая на стоянках палатки толстым слоем. От сильного холода начали гибнуть люди и животные16. Мустафа Али в своем труде пишет, что армии было бы выгоднее возвращаться через земли Иранского Азербайджана, где солдаты могли вознаградить себя за трудности перехода богатой добычей. Однако путь через Азербайджан был длиннее, а войско сильно измотано. Путь в Эрзерум через Грузию оказался трудным также из-за скверных горных дорог и частых переправ через реки17.
