Если бы он по-отечески заботился о сестре, она не бросилась бы в объятия человека на тридцать лет старше. Тоска сжимала душу, причиняла невероятную боль, но перед глазами все еще было лицо Элис, и от этого неожиданно становилось легче. Исходящее от нее тепло и трогательность момента согревали.
Это похоже на какое-то сумасшествие, учитывая, что сегодня произошло. Может, от всех событий у него помутилось в голове?
Жюльен поспешил к воротам, чтобы встретить эксперта. Вот уж поистине странный поворот, которого он никак не ожидал. И в довершение всего карантин — нелепость, казавшаяся чьей-то глупой шуткой. Однако ему совсем не смешно.
Как это говорят? Надо смеяться, иначе придется плакать?
Похоже, это его случай. Проблема лишь в том, что он давно разучился смеяться.
Минуты шли, не нарушая мирной тишины детской.
Бутылочка молока опустела, Элис положила Жака на плечо и потерла ему спинку. Он прижался к ней, и его дыхание щекотало шею. Страдания, перенесенные малышом за день, отступили, и теперь, чистый и накормленный, он медленно погружался в глубокий детский сон.
Тельце его уже не было таким горячим, видимо, благодаря парацетамолу, который дал врач. Ночью, скорее всего, надо будет дать ему еще. Покачивая Жака, Элис улыбалась тому, как неожиданно приятно ей было ощущать его тепло и слышать тихое сопение. Она позволила себе дольше положенного подержать его на руках, хотя понимала, что следует положить его в кровать, только так он сможет хорошо выспаться, а это необходимо для выздоровления.
Оказавшись в кроватке, Жак недовольно захныкал. Элис убрала теплое одеяло и прикрыла его лишь тонкой простыней. Через некоторое время надо будет убедиться, что ему не жарко и не холодно. Заметив бугорок на матрасе, Элис потянулась к нему рукой и вытащила игрушку. Это был заяц, старый и потрепанный, из грубой коричневой ткани. Он слишком отличался от всех в этой комнате, возможно, это и делало его особенным. Она положила зайца рядом с Жаком, укрыв простыней так, чтобы на подушке была только голова и длинные уши.
Пожалуй, ей стоит найти место и тоже немного вздремнуть, пока есть время. Она может воспользоваться комнатой няни. Впрочем, заснуть на голодный желудок не так просто. После ланча, который был уже очень давно, она так ничего и не съела.
Где же Жюльен? Прошло уже больше получаса с того момента, как он вышел, чтобы поговорить по телефону, наверное, стоит его поискать. Однако дом слишком велик, чтобы услышать плач ребенка. Находясь внизу, она точно его не услышит.
Поразмыслив, Элис включила музыкальную игрушку над кроваткой Жака, и несколько минут стояла, слушая «Колыбельную» Брамса.
Оглядывая комнату, она заметила на полке между носорогом и драконом радионяню. Включив, она сразу увидела на экране личико Жака. Она невольно вздрогнула, но вовремя заметила на решетке кроватки видеокамеру. Она слышала от родителей, что такие устройства существуют, но никогда не видела их. Отлично. Теперь можно поискать что-то съестное, а если Жак проснется, она не только услышит его, но и увидит.
Элис зашла на несколько минут в ванную, чтобы освежиться, и была готова к действиям. Надо сказать, она даже испытывала нетерпение. Должно быть, связанное с тем, что находилась одна в незнакомом доме. Нельзя сказать, что ей не хватало компании и она мечтала снова увидеть Жюльена.
Элис вышла в галерею, и сердце сжалось, когда она увидела темную фигуру, поднимающуюся по лестнице. В руках он что-то держал.
— Это набор для теста, — сказал он, подойдя ближе. — Мы не можем позволить эксперту войти в дом, но он в деталях объяснил мне, что и как нужно делать. Он ждет за воротами, когда мы закончим. Я уже нашел то, что принадлежало… Андре и подошло бы для сравнения.
Он запнулся лишь на мгновение, но это говорило о многом. Как сильно нужно ненавидеть человека, чтобы с трудом произносить его имя?
Погрузившись в заботы о Жаке, она и забыла о первоначальной цели своего приезда сюда. Слова Жюльена вызвали необъяснимое волнение. Эта процедура была чрезвычайно важна для него. Ведь это позволит решить одну проблему и со спокойной душой выдворить ее из дома. А она уже забыла, как недоволен был Жюльен ее появлением. Скорее всего, она проведет в этом доме только одну ночь, которая запомнится живущей в сердце надеждой на обретение семьи.
— Хорошо, — натянуто произнесла Элис. — Говорите, что я должна делать?
— Вам ничего не надо. Я все сделаю сам, ведь эксперт меня проинструктировал. — Жюльен произнес эти слова быстро и отрывисто. — Пойдемте, нам нужно найти помещение с хорошим освещением.
Он повел ее в одну из спален, в дверь, которую уже открывал, когда они искали детскую. Спальню женщины. Затем они прошли в ванную, которая оказалась вполне подходящей, что выяснилось, когда Жюльен включил свет.
Элис покрутила головой и поставила монитор на мраморную поверхность у раковины.
— Что это?
— Устройство, чтобы услышать, если Джек проснется. Смотрите. — Она прикоснулась к экрану, и на нем сразу появилось личико спящего малыша. Как и все дети его возраста, он был похож на купидона и пухлыми губками, и розовыми щечками. Приглушенные звуки колыбельной делали картину еще более милой.
— Жак, — поправил ее Жюльен и продолжал: — Мы возьмем два образца, один будет резервным, на случай если с первым что-то не получится. Он достал из контейнера два небольших пластиковых флакона, затем открыл пакет и извлек стерильную ватную палочку. — Я не должен ничего ей касаться. — Он сделал шаг к Элис. — Откройте рот, пожалуйста.
Внезапно ей стало не по себе. Элис чуть покраснела и смутилась. Красивый мужчина стоит так близко, словно хочет поцеловать, и просит ее открыть рот. Элис закрыла глаза и сделала то, что он просил, моля про себя Бога, чтобы все поскорее закончилось.
— Мне нужно будет секунд пятьдесят пять или шестьдесят водить палочкой по внутренней стенке вашей щеки, — объяснил Жюльен. — Больно вам не будет. Мне нужно сделать соскоб эпителия.
Сколько же могут длиться эти шестьдесят секунд. Казалось, бесконечно долго. По щеке будто кто-то водил зубной щеткой с твердой щетиной. Он ощущала каждое прикосновение. Кроме того, рука Жюльена была так близко, что губами она чувствовала тепло его кожи. Не повинуясь ее командам, сердце билось все сильнее, румянец заливал лицо, а в животе закружились бабочки.
— Bien… — Жюльен убрал наконец палочку, открыл один из контейнеров и, нажав на обратный конец палочки, опустил ватный тампон внутрь. В зеркало Элис было хорошо видно, как сосредоточенно он выполняет все инструкции.
Прическа его была уже не такой аккуратной, как раньше, из хвоста выбилась прядь и упала на лицо. Бабочки, завершившие было свой танец, ожили вновь. Элис ощутила необъяснимое желание протянуть руку и убрать локон на место. К несчастью, в этот момент Жюльен поднял голову и поймал ее взгляд в зеркале. Благодаря яркому свету, она увидела, как потемнели его глаза. Может, он угадал ее желание? Или испытал нечто похожее?
