Она уперлась в стену и ничего больше не может сделать.
— Ни для кого не имеет значения, что я его сестра, что я люблю его всем сердцем.
И что могу любить так же и тебя…
Признаться Жюльену в своих чувствах она не могла. Не могла сказать о любви человеку, который не хочет, чтобы его любили. Быть отвергнутой мадам Лоран не так страшно, как Жюльеном. И все же не стоит усложнять самой себе жизнь.
Он не признался ей в любви, потому что не испытывает этого чувства. Вот так все просто. Она была нужна ему лишь для того, чтобы отвлечься в трудное время, хоть ненадолго забыть о проблемах.
— Я знаю, ты искренне любишь Жако, — произнес Жюльен. — И я…
В глазах его мелькнуло что-то, но быстро исчезло. Будто на секунду он позволил чувствам пробиться сквозь стену. О боже… Неужели она ошиблась, и он сейчас скажет, что любит ее? Это все изменит, вместе они смогут найти выход, они непременно одержат победу.
— И я благодарен тебе за все, что ты для него сделала.
Разочарование было ужасным. Элис едва устояла на ногах. Зачем она придумала себе эту сказку, ведь она уже не ребенок и должна лучше разбираться в жизни? Она отвернулась, чтобы Жюльен не заметил печаль в глазах.
— Может, когда-то я смогу помочь вам увидеться, но на сегодняшний день все останется так, как было решено. Je suis désolé.
Да, все кончено.
— Мне жаль, — прошептала она. — Больше, чем ты можешь предположить.
Жюльен сделал несколько шагов в сторону гостиной. Или он идет в кабинет ее отца?
— Мне надо поговорить с адвокатами. Мадам Лоран вернется завтра, думаю, для тебя будет лучше уехать к этому времени. Я найду кого-нибудь, чтобы позаботились о Жаке до моего возвращения из Парижа. Нам может помочь Марта. И я забронирую тебе билет на самолет. Скажи только, лучше в Глазго или в Эдинбург?
Элис тряхнула головой, словно прогоняя наваждение, и направилась к лестнице. Ответ прозвучал сдавленно, она с трудом могла говорить, казалось, горло опять сжали железные клещи.
— В Эдинбург.
Когда все дела были закончены, а все приготовления завершены, у Жюльена осталось время лишь принять душ, выпить чашку крепкого кофе и сменить одежду. Такси уже ждало у дверей, и надо было ехать в аэропорт.
Он оставил распечатанный для Элис билет в Эдинбург на кухонном столе, там она непременно его найдет, когда спустится завтракать. Рядом он положил ваучер для такси, которое тоже заказал заранее.
Марта согласилась остаться в доме до его возвращения. Когда его самолет приземлится в Ницце, Элис должна будет взлететь. Таким образом, они встретятся в воздухе, лишь направления их движения будут разными. Больше он ее никогда не увидит.
Жюльен также распечатал на цветном принтере в кабинете Андре снимок, где Элис стояла с Жаком на руках на фоне рождественской елки, и его он тоже положил на стол.
Он обязан сделать для нее хотя бы это — не лишать приятных воспоминаний.
Конечно, он должен ей гораздо больше, но если думать об этом, боль в сердце никогда не пройдет.
То, что между ними было, — всего лишь сказка, проникшая в реальную жизнь перед волшебным праздником. Сможет ли он уехать не попрощавшись с Элис? Пожалуй, нет. Как он мог думать, что имеет право исчезнуть, даже не сказав пару слов. Невидимая сила толкала его к этой необыкновенной молодой женщине, слишком сильная, чтобы ее сдерживать. Ему совсем не обязательно рушить стену, достаточно лишь выглянуть в окно с безопасного расстояния.
Дверь детской была приоткрыта, но оттуда не доносилось ни звука. Жюльен приоткрыл ее шире и увидел сначала лишь свет ночника. Сделав несколько шагов, он принялся мысленно составлять краткую прощальную речь.
Когда он принимал душ, то слышал, как плакал Жако, сейчас же малыш спокойно спал в кроватке, а Элис рядом с ним в кресле, положив голову на согнутую руку. Кудри ее были растрепаны, на щеках сохранились следы от высохших слез. Если он ее разбудит, она опять станет плакать? В таком случае он не сможет сдержаться, обнимет ее и опять впустит в свое сердце. В результате неизбежные переживания лишь продлятся во времени. Он даже может что-то ей пообещать, прекрасно зная, что не сдержит слово. От этого им обоим будет только хуже.
Жюльен решил сделать то, что далось ему с большим трудом. Он медленно развернулся, стараясь ступать бесшумно, и осторожно вышел из комнаты. Сейчас лучше сосредоточиться на том, что ему предстоит делать в ближайшие несколько часов. Он должен показать миру человека, чья самая большая страсть в жизни — его работа. Карьера никогда не сможет заменить ему счастливую семью, но это лучший выбор в таком положении.
Всего себя он сможет посвятить только любимой работе.
Глава 11
Проснувшись, Элис сразу поняла, что Жюльен уехал. Она почувствовала, что они с Жако в доме одни, в душе было ощущение, что она лишилась части себя самой. Той части сердца, которую отдала Жюльену.
Жако ночью спал беспокойно, часто плакал, словно понимал, как ей сейчас тяжело, и сопереживал.
Элис встала и прошла в ванну, с трудом переставляя ноги видимо, тяжесть в сердце добралась и до них. Приняв душ, она сложила немногочисленные вещи в рюкзак, с которым приехала. Фотографию родителей, ставшую теперь еще дороже, убрала в тот же внутренний карман. Внезапно она вспомнила о снимке родителей Жако, который нашла в кабинете Андре, и своем намерении однажды отдать его брату. Надо спуститься в кабинет и забрать его.
Вскоре проснулся Жако, Элис вымыла его, переодела и накормила из бутылочки. Поцеловав, крепко прижала к себе и произнесла:
— Я обязательно найду тебя, милый мой. Надеюсь, ты будешь говорить по-английски, а я обещаю начать изучать французский, чтобы в день нашей встречи мы могли поговорить.
Элис задумалась о том, как Жако будет расти, делать первые шаги, произносить первые слова. Боль от того, что ей не суждено это увидеть, сдавила сердце еще сильнее.
Она нашла во Франции то, что мечтала найти, — родного человека, и он принял ее с первого момента встречи. Она единственная, кто может и хочет отдать ему свою любовь, тепло и заботу, но то, что подарила ей судьба, она же отберет уже через несколько часов.
Жюльен с ней даже не попрощался.
На глаза навернулись слезы, но Элис не хотела проводить последние минуты с братом, рыдая. Она потерла глаза и улыбнулась.
— Пойдем вниз, мой милый? Элис выпьет чашечку кофе.
Сегодня никто не приготовит ей воздушных круассанов, но об этом она не будет сейчас думать. В любом случае она не сможет проглотить ни кусочка. В желудке словно лежал камень, и он стал еще тяжелее, когда, войдя в кухню, она увидела на столе листы бумаги.
Записка была написана элегантным ровным почерком. Она представила, как Жюльен сжимал ручку своими длинными пальцами, вспомнила его руки, так ловко творившие чудеса у плиты… И в спальне.
