Книга Последний поезд на Лондон, страница 31. Автор книги Мег Уэйт Клейтон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последний поезд на Лондон»

Cтраница 31

– Нам надо вернуться к папе.

– Тогда я расскажу ему, что ты водил меня в парк.

– Вальтер… – Штефан взял брата за руку, но тот вырвался, отлетел к Зофи и врезался в нее с такой силой, что оба упали на скамью, причем Вальтер оказался более или менее у нее на коленях.

– Папа говорил, два часа, – продолжал ныть Вальтер. – Столько еще не прошло.

Штефан хотел забрать у Зофи брата, но девушка обняла его обеими руками:

– Штефан…

Отряд штурмовиков был уже виден.

– Вальтер, я кому сказал. Идем сию же минуту!

Вальтер заплакал, но Зофи, то ли услышав панику в голосе Штефана, то ли увидев штурмовиков, а может, и то и другое, отпустила мальчика. Штефан попытался взвалить его себе на плечо, но Вальтер опять вывернулся и, потеряв равновесие, упал на землю.

– Вальтер! – вскрикнула Зофи и склонилась над малышом, чтобы помочь. – Вальтер, ты не ушибся?

Тем временем штурмовики, не ломая строя, уже поворачивали к ним.

– Дай Штефану твою булавку, Дит! – распорядилась Зофи, усаживаясь на лавку вместе с Вальтером и стараясь казаться спокойной. – Быстрее!

Дитер уставился на нее в недоумении.

Штурмовики остановились прямо напротив них, и командир спросил:

– Что здесь случилось?

– Ничего. Все в полном порядке, господин, – ответила Зофи.

Командир окинул взглядом ее, Вальтера и Дитера, сидевших на скамейке, и посмотрел на Штефана, который стоял перед ними. Под его взглядом Штефан вдруг почувствовал себя голым в пиджаке без свастики, как у Дитера, этой новой «венской булавки безопасности».

– Мы не с ним, – громко заявил Дитер.

– Он еврей? – спросил командир отряда.

– Да, – сказал Дитер.

– Нет, – тут же добавила Зофия Хелена.

Лицо штурмовика оказалось так близко к лицу девушки, что Штефан едва сдержался, так ему захотелось схватить этого типа за воротник и оттащить прочь. Вальтер на коленях Зофи заплакал по-настоящему: не из вредности, чтобы добиться чего-нибудь, а от страха.

– А этот малец кто – братишка еврея, который плачет от страха, сидя на лавочке, на которой евреям сидеть запрещено? – поддразнил малыша штурмовик.

– Он не мой брат, – сказал Штефан.

– Он мой, – ровным голосом произнесла Зофи. – Он мой брат, господин.

Штефан облизнул губы. Во рту вдруг стало невыносимо сухо.

Штурмовик повернулся к отряду:

– Как думаете, этот молодой еврей пришел в парк поразмяться, верно?

Штефан не понял, кого тот имеет в виду – его или Вальтера. И почувствовал тонкую горячую струйку в штанах, но вовремя сдержался, чтобы не обмочиться у всех на виду.

– А ну-ка, покажи нам, как ты маршируешь! – потребовал штурмовик, теперь уже явно обращаясь к нему.

Вокруг собирались зеваки.

– Ты что, не понял?! – возмутился штурмовик.

Штефан, тяжело сглотнув, пошел вперед, старательно не сгибая ноги в коленях. Ему не хотелось уходить далеко от брата, но выбора не было. Описав круг, он вернулся туда, откуда начал, поближе к Вальтеру.

– Еще! – потребовал командир. – И как следует, ты же можешь лучше. Надо петь. Когда поешь, легче. «Я еврей, видите мой нос?» Знаешь такую песню?

Штефан бросил быстрый, умоляющий взгляд на Зофи. Штурмовик взялся за свою дубинку.

Выбрасывая прямые ноги вперед и вверх, Штефан снова зашагал прочь.

– Пой! – крикнул штурмовик ему вдогонку.

Но он маршировал молча, не в силах добавить ко всем унижениям еще и это, тем более на глазах у Зофи и Вальтера.

Когда он развернулся, то увидел спину Зофии Хелены с длинной косой до талии: она уходила прочь, крепко держа за руку Вальтера.

Малыш обернулся – он плакал, но теперь молча, – а Зофия Хелена, милосердно не оглядываясь, уводила его прочь.

Штурмовик шагнул Штефану навстречу, поймал в воздухе его ногу и дернул. Штефан, потеряв равновесие, упал и так ударился спиной, что не сразу смог вдохнуть. Зеваки вокруг радостно завопили. И Дитер с ними.

– Я сказал, пой! – снова потребовал штурмовик.

Штефан неуклюже поднялся, поправил очки и снова начал маршировать прямыми ногами. На этот раз он запел. Хорошо, что Зофи и Вальтера уже не было рядом и они не могли стать свидетелями его последнего унижения.

Штурмовик повел его через променад, зеваки, улюлюкая, шли по пятам за ними.

Когда Штефан совсем выбился из сил и больше не мог задирать ноги так, чтобы угодить штурмовику, тот снова дернул его за ногу. Штефан упал.

То же самое повторилось еще раз.

И еще.

Штефан был уверен, что новый удар о землю сломает ему спину. Но каждый раз он видел в толпе ухмыляющееся лицо Дитера и вновь вставал.

Так они прошли весь променад и повернули обратно.

Где-то на середине обратного пути, пройдя то ли чуть больше, то ли чуть меньше половины, Штефан в очередной раз оказался на земле и, вглядевшись сквозь съехавшие набок очки, не увидел в толпе Дитера. Тогда, глядя на брызжущий слюной рот штурмовика, он попытался представить себе губы Дитера, проговаривающие слова старательно выписанной им пьесы, рот Дитера, называющий его евреем, ладонь Дитера, лежащую на прекрасных волосах Зофи, пока он целует ее на сцене Бургтеатра. Но гнев прошел, ничего больше не могло заставить его встать и шагать, терпя пинки и удары, и Штефан остался лежать на земле, а над ним, чуть в стороне, чертово колесо продолжало возносить к небу и плавно опускать свои гондолы.

Прощание

Труус вышла на голую площадку у карантинных бараков Зеебурга, когда дети уже собрались в столовой – все, кроме семерых, у которых проявилась дифтерия. Среди них была и Адель Вайс. День назад доктор сказал, что у Адель еще не самый тяжелый случай. Признаки болезни, конечно, налицо – серый налет в гортани и кашель, – но шея не раздута, как у других детей, дыхание почти не затруднено, поражений кожи тоже не видно.

Нынешнее утро принесло хорошие новости: всего через несколько часов, к обеду, все здоровые дети сядут на паром и отправятся в Англию, где Хелен Бентвич уже подыскала для них приемные семьи.

Труус спешила, когда из окна барака вылетел какой-то небольшой предмет и, описав в воздухе дугу, шлепнулся прямо ей под ноги. Что это?.. Пока она приглядывалась, неприятный ком встал у нее в горле, но она даже обрадовалась: утренняя тошнота. А этот серый шматок, кажется, клецка? Она не знала, какой расклад тревожил ее больше: то ли еда в бараках настолько гадкая, что дети швыряют ее в окно, то ли развлечений так мало, что выбрасывание еды в окна кажется им вполне сносной забавой. Клецка – или что там это было – прилетела как раз из дифтерийного барака, откуда детей даже не выпускают на улицу посмотреть, как команда бурлаков тянет баржу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация