— Он когда-то должен обрести мужественность, — ответил Арингил и посмотрел на возмущенную Агнессу. — Хватит ему вечно всего пугаться.
Агнесса обожгла его злым взглядом и отвернулась.
«И что я в нем нашла?» — подумала она.
— Он же маленький! — захныкал Артам. — И свинья у него маленькая, должно быть, я в нее не влезу… — Он пару раз всхлипнул и спросил: — Я не понял, почему ему нужна моя душа?
— Все просто, Артам. Ты ведешь себя как свинья, нажираешься как свинья и валяешься в грязи как свинья, кроме того, ты жрешь все подряд. А так делают только свиньи. И потом он тебя знает давно.
— Как давно? Откуда?
— Когда ты был маленький и воровал варенье из буфета, он проклял твои воровские руки. — Артем просто это ляпнул и только потом подумал: «А что? Ну не мог такой пухлый мальчик не воровать варенье». И попал в точку.
— Я сделал это всего пару раз! — взвизгнул Артам. — И когда отец отходил меня ремнем, перестал воровать. За что руки проклинать-то?
— Это ты у него спроси, — делано равнодушно ответил Артем.
Артам не отвечал, и Артем уже стал засыпать, когда Артам острожно задал вопрос:
— А если я не буду вести себя как свинья? То он не будет воровать мою душу?
— Наверное, нет, — зевнул Артем. — Он забирает только грязные души, те, что можно поместить в свинью. А теперь не мешай мне, я спать буду.
Артам остался один и принялся обдумывать полученную информацию. Надо же, его хотят поместить в свинью и сожрать. Какой ужас! Хорошо, что есть выход и этот маленький монстр до него не доберется. Но все-таки надо как-то проверить слова Артема. Вдруг он что-то напутал или соврал. А он, Артам, бросит пить и будет влачить жалкое трезвое существование. Только как узнать правду? Не спросишь же этого маленького демона про свинью. Этот тоже может соврать, чтобы не пугать и напасть неожиданно. Но вот если спросить, он ли проклял его руки, вполне возможно, что коротышка скажет правду, чего ему скрывать. И если слова Артема о проклятии подтвердятся, то, следовательно, верны слова и о свинье.
Сделав такое умозаключение, Артам решил набраться терпения и подождать мастера проклятий. Как того звали, Артам забыл. Сунь в окно? В окно сунь? Сунь пей джин? Сунь и высунь? «Вот же напасть, запамятовал», — недовольный собой, подумал Артам.
Он пролежал больше часа, когда услышал шорох за своей спиной. «Ага, обрадовался он, — пришел этот Высунь». Но вместо голоса карлика он услышал девичий голос:
— Парень, ты спишь?
— Нет, — ответил Артам.
— Тогда хорошо, — довольно произнесла девушка. — Я поговорить пришла. Ты не сердишься на меня?
— Не сержусь, — ответил Артам, не понимая, о чем идет речь. Шорох раздался ближе, и он почувствовал горячее дыхание на свое щеке.
— Повернись ко мне, — шепотом произнесла девушка.
— Не могу. Я связан.
Наступила долгая тишина.
— Связан? Ты шутишь? — наконец спросила сбитая с толку незнакомка.
— Нет, не шучу, сама посмотри.
Артам почувствовал несмелое прикосновение, потом резкий рывок, и он оказался на спине. Над ним склонилась девичья головка.
— И кто же тебя связал, красавчик? — тихо рассмеялась девушка. — Вот уж не гадала о такой удаче. Раньше я хотела втереться к тебе в доверие и потом прирезать, как свинью. А теперь вижу, что можно будет поиграть с тобой.
Она бесстыдно засунула руку ему в штаны и нащупала его мужское достоинство.
— А ты, толстяк, ничего, — тихо и довольно рассмеялась она. — Отзываешься. — И крепко сжала пальцы.
Артам застонал от боли. Он узнал свою ночную гостью, что задирала подол и требовала с него деньги за то, чтобы посмотреть.
— Чего тебе от меня надо? — корчась от боли, простонал Артам.
Хватка ослабла, а девушка хрипло засмеялась.
— Я тебе уже сказала, красавчик, я хочу прирезать тебя, как свинью. Но сначала я с тобой поиграю.
Артам почувствовал легкие поглаживания в паху.
— Ты знаешь, красавчик, я заразна и хочу тебя этим тоже наградить. Я даже, может быть, убивать тебя не стану. А зачем? — продолжая гладить Артама, шептала она. — Сначала ты ничего не почувствуешь, а через тридцать — сорок дней начнешь гнить изнутри. У тебя провалится нос, затем сгниет твой срамной уд. Мне недолго осталось. И ты пойдешь за мной следом, красавчик, — девушка лизнула его щеку, — но чуть позже.
Артам попытался разорвать веревки, но не смог.
Девушка стал развязывать завязки на штанах Артама. Тот пригрозил:
— Я сейчас закричу.
— Кричи, красавчик, — засмеялась насильница, и, как только Артам открыл рот, чтобы закричать, она вставила ему в рот нож.
Крик сразу затух, а девушка сунула ему в рот большой кусок материи. Артам брезгливо увидел, что это подол ее грязной юбки. Из его глаз потекли слезы, а девушка вытащила его малыша и приподнялась, чтобы усесться верхом.
— Мгму-у!.. — отчаянно замычал Артам, а девушка неожиданно закатила глаза и стала заваливаться на бок.
— Тебя, кобель, и на полчаса оставить нельзя, — проворчал недовольный коротышка, надевая на голову свою железяку. — И как ты этих потаскух находишь, ума не приложу.
Впервые Артам был рад видеть мастера проклятий. Он стал языком выталкивать кляп и с трудом справился.
— Спасибо, мастер, — откашлявшись, поблагодарил он Свада.
— Не за что, болезный, — рассмеялся Свад. — Лучше расскажи, как ты ее нашел?
— Она сама пришла и хотела меня зарезать, как свинью, — стал оправдываться Артам. — Потом передумала и решила наградить болезнью продажных девок. Я тут ни при чем. — Артам замолчал. Но, вспомнив, что Артем говорил ему про свинью, спросил напрямик: — Сунь в окно… Нет, Высунь, — поправился Артам.
Свад удивленно посмотрел на человека.
— Ты, случаем, уже не заразился, дылда?
— Вроде нет.
— Тогда чего просишь то высунь, то сунь? Ты толком объясни, чего хочешь.
Собравшись с духом, Артам выпалил:
— Зачем вы прокляли мои руки?
— Это давно было. — Свад отвернулся. — Не помню уже.
Артам побледнел. Все верно сообщил ему напарник. Не соврал. А мастер не хочет его прежде времени пугать.
— Мастер, я вот что думаю… — издалека начал Артам. — Вы знаете, какая у меня неприятная душа? О-о! От нее даже все мое тело воняет. Вы чувствуете, как оно воняет? Это воняет мое мясо. А оно протухло от моей души.
Свад посмотрел на Артама:
— Ты это к чему сейчас мне рассказываешь?
— Ну… хочу, чтобы вы знали, мастер, что я не моюсь, я сквернословлю, у меня тело все в волосах. И все это от моей вонючей души.
