— Просто хочу знать, кто учил вашего сына. Может, еще кто помогал вам? Например, риньера Барбара?
— Ну что вы. Барбара была глупенькой и не могла сосчитать пальцы на своих руках, — слабо улыбнулась женщина. — Я должна была научить сына всему, что нужно для… правителя.
— Ну, может, кто-то еще проверял его задания? — Свирт говорил спокойно, но в его тоне слышалась настойчивость.
Ее уловила риньера и более внимательно посмотрела на мужчину.
— Нет, ему задания давала я, и проверяла тоже я.
— Тогда, может, скажете, кто сделал эту запись? — Свирт вытащил из-за пазухи тетрадь Ризбара и, поднявшись, показал женщине.
Кринтильда ла Коше взглянула на лист, сильно побледнела и упала на стул, потеряв сознание.
ГЛАВА 2
Артем быстро, но в то же время осторожно двигался в тени высокого забора. Сейчас он напоминал хищника, вышедшего на ночную охоту. Но на самом деле Артем прятался от случайных глаз и патрулей ночной стражи. После событий, произошедших в доме купца, куда он попал по собственной неосмотрительности, землянин не хотел, чтобы его видели случайные прохожие или патруль. Найдут трупы, вспомнят, что видели парня, и могут начать его поиски. Это, конечно, по его мнению, было мало вероятно, но он решил быть осторожным.
Ему повезло. Город был неухоженный, и у заборов домов росла высокая трава вперемешку с кустарником. Дважды Артем прятался в траве и за кустами, когда парный патруль стражи, освещая дорогу ночными масляными фонарями, топал мимо. Он заметил, что все ночные патрули были навеселе. Шли вразвалочку, держа короткие копья, словно палки, на плече. Громко переговаривались, отпускали плоские шутки и смеялись.
Ну да, усмехнулся про себя Артем, ребята скрашивают ночное дежурство, периодически посещая ночные кабаки. Скорее всего, они пьют бесплатно.
Так, крадучись, он дошел до городских ворот. У стены, защищающей город, притулилась пара постоялых дворов. Именно сюда Артем и направлялся. В таких постоялых дворах цены были невысоки и можно было наняться в караван охранником. Он уже понимал, что передвижение одинокого путника по дорогам привлекает внимание как дорожных патрулей, так и бандитов всех мастей. Здесь было не принято путешествовать одному и пешком.
Под светом тусклого фонаря он поднялся на высокое крыльцо постоялого двора и, открыв дверь, вошел в зал. В воздухе витали запахи пива, пригорелой пищи и самогона. Стоял гул разговоров, неразличимых по отдельности. Да и никому не было нужды прислушиваться к чужим разговорам, никому, кроме вошедшего Артема. Он оглядел зал, освещаемый несколькими вонючими лампами, и, заметив двоих крепких бородатых мужиков в стеганых куртках — такие были в ходу у охранников караванов, тех, кто победнее, — подошел к их столу.
— Господа охранники, вы позволите присесть рядом с вами? — вежливо спросил Артем.
Бородачи не обратили на него никакого внимания, просто мазнули взглядами по пухлой, глуповатой роже и отвернулись.
Но Артему их равнодушие было только на руку, он спокойно сел и сделал заказ подошедшему подавальщику.
— Мясо с овощами и взвар, а господам по кружке пива, — показал он рукой на сидящих охранников.
Те удивленно уставились на Артема, а когда им принесли заказанное пиво, подобрели. Тот, что постарше, огладил черную бороду и принял кружку.
— Благодарствую, парень, — сказал он и сделал большой глоток.
Артем лишь вежливо улыбнулся и принялся за еду. Напарники пили пиво и тоже молчали. Когда тарелка Артема опустела, тот же бородач спросил:
— Тебя как зовут, парень?
— Артам, господин охранник. — Артем с удовольствием пригубил взвар.
— Чем занимаешься? — Второй бородач, с жиденькой ржавой бороденкой, оценивающе посмотрел на паренька.
— Да вот, следую до Аногура. Хочу наняться в какой-нибудь караван охранником, который следует в том направлении. Не подскажете ли чего?
— Охранником? — переспросил ржавобородый. — А оружие держать умеешь?
— Могу обращаться с копьем, господин охранник.
— Да брось ты нас так величать, Артам, — отмахнулся старший. — Я Мирс, а это мой брат Вирс, — показал он на второго бородача. — Мы не до Аногура идем, но в ту сторону. Вижу, ты парень вежливый, не проходимец. Утром приходи на грузовой двор, найдешь нас, мы порекомендуем тебя старшему охраны. Нам как раз нужен один человек. Но сам понимаешь, там как старшой решит, — подмигнул он.
Выпив свой взвар, Артем пожелал доброй ночи новым знакомым и пошел к стойке, за которой зевал трактирщик.
— Переночевать подешевле где можно?
— В сене на конюшне, пара медяков, — снова зевнув, равнодушно ответил трактирщик и, получив свою плату, потерял интерес к новому постояльцу.
В конюшне Артем забрался повыше на наваленное у стены сено и улегся. Но ему что-то мешало, что-то твердое, как полено, давило на бок, он растормошил сено и с удивлением увидел ногу — голую по колено, в рваном башмаке. Недолго думая он потянул ее на себя, и в конюшне раздался истошный визг, напугавший его и коней. Кони заржали и зафыркали, а Артем отпустил брыкающуюся ногу.
Из сена вылезла всклоченная голова с длинными спутанными волосами, в которых застряли сухие стебельки, и на него уставилась злая девичья мордашка.
— Ты что, обалдуй, совсем страх потерял? Лапаешь без спросу!
Девчонке, судя по лицу, было лет шестнадцать. Чумазая мордашка была искажена гневом.
— Если хочешь любви, олух, с тебя пять медяков, — нагло заявила замарашка и стала отряхивать с себя сено.
— Упаси Хранитель! — отмахнулся Артем и ради смеха осенил себя змейкой. — Я себя не на помойке нашел, чтобы спать с такой замарашкой.
Девушка вылезла из сена полностью и, стоя на коленях, уперла руки в боки.
— А кто говорит про спать? — ни капли не смущаясь, отозвалась она. — По-быстрому сделаешь свое дело и вали отсюда.
— Нет у меня с тобой никаких дел, чучело.
Он повернулся к ней спиной, показывая, что разговор окончен, и стал думать, как ему быть. Надо бы попросить Свада связать его, оградив от ночных чудачеств Артама, но как это воспримет замарашка? Не побежит ли сплетничать о том, что увидела? И сам себе ответил: побежит. С тяжелым вздохом он закрыл глаза и тут же провалился в сон.
Артам проснулся с чувством сильного беспокойства. Неужели его опять связали и к нему вновь придет страшный маленький человечек? Но, к своему удивлению, он почувствовал свободу.
— Ну так что, платить будешь? — услышал он вопрос и повернулся, чтобы узнать, кто его задал.
Напротив него стояла девушка в грязном, латаном-перелатаном платье, худая, с длинными голыми ногами. Она бесстыдно задрала платье и показывала свои прелести.
