— Вот как. — Толстяк задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. — Ты, парень, хоть и кажешься глупым, но, раз догадался прийти сюда, значит, поумнее многих других. Тебе понадобится не только зелье концентрации, но и эликсиры исцеления и восполнения магической субстанции в организме. Я даю все в комплексе, это стоит золотой. Приходи, когда будут деньги.
Артем не чинясь подошел к столу и выложил золотой. Увидев монету, алхимик расплылся в улыбке.
— Я же говорил, что не дурак, только умело притворяешься. Значит, приходи завтра в это же время и принеси нужные ингредиенты. Я тебе дам список. Начнем с малого зелья исцеления. Ингредиенты покупай за свой счет в лавках аптекарей. Пропуск на выход в город получишь у меня завтра утром, после завтрака. А теперь ступай, мне работать нужно.
Страшилу Артем больше не видел. Как он узнал позже, того перевели вместе с Трампом в другую школу. А к ним прибыл новый старший воспитатель. Длинный и худой как жердь отставник, младший офицер из столичного гарнизона. Ходил он всегда с палкой и применял ее часто. Применил ее и на Артеме.
Как впоследствии говорил Артем — и на старуху бывает проруха. Он слонялся по школе, не зная, что ему делать. Преподаватели как сговорились — а может, так оно и было, — гнали его с занятий, мол, у него другая специализация. Только алхимик занимался с ним после всех занятий и ужина.
Когда прибыл новый старший воспитать, которого ученики тут же стали называть старшим надзирателем, Артем сунулся к нему в кабинет.
— Разрешите, мессир? — Он топтался у двери.
— Научись правильно обращаться, сволочь. Пшел вон! — услышал в ответ Артем, и в него полетела чернильница.
Артем, ошарашенный таким приемом, выскочил за дверь, перевел дух, постучался снова и, вытянувшись в струнку, гаркнул:
— Разрешите обратиться, ваше благородие?
Но это приветствие произвело на худого воспитателя обратное действие. Он живо вскочил и, схватив палку, стал бить ею Артема куда придется.
— Не ваше благородие, отродье искусителя, а господин старший воспитатель. Повторяй, быдло неотесанное: господин старший воспитатель.
Артем согнулся, прикрыл голову руками и, проклиная себя за навязчивость, стал повторять:
— Господин старший воспитатель. Ой!
— Еще.
— Господин старший воспитатель. Ой! Ой!
Удары сыпались на голову, руки, спину и плечи.
— Не ой-ой, а господин старший воспитатель. Повторяй.
— Не ой-ой, а господин старший воспитатель. Повторяй, — повторил Артем.
— Издеваешься, семя врага!
«Так он еще и набожный», — понял Артем, осознав свою ошибку.
— Господин старший воспитатель! Господин старший воспитатель! — зачастил он, и избиение прекратилось. Но не столько из-за того, что Артем правильно стал говорить, так как хотел старший воспитатель, а потому что тот устал.
Сев за стол, он поставил палку в угол и, отдуваясь, произнес:
— Вас, солдат, только так и можно приучить к дисциплине. Что хотел, говори.
— Господин старший воспитатель, вы будете меня учить ловле шаманов? Я был учеником у предыдущего господина старшего воспитателя.
— Ловить шаманов? — переспросил тот. — Буду. И начнем мы с того, что вот тебе мои сапоги и подштанники. — Он достал из-под стола вторую пару сапог, узелок и кинул их в ноги Артему. — Иди стирай и чисти. Будешь моим денщиком. — Увидев ошалелый взгляд Артема, спросил: — Еще хочешь поучиться?
— Нет-нет, — поспешно сказал Артем, подбирая вещи с пола.
Он, пятясь задом вышел и с досады плюнул под дверь. Как он мог так вляпаться? Воистину инициатива наказывает того, кто ее проявляет. Когда он обернулся, то вздрогнул от неожиданности. Перед ним стоял заместитель главного мага школы мессир Вольф. Он сурово глянул на плевок и произнес:
— После ужина приходишь и драишь здесь полы. Проверю.
И ушел.
Артем застонал. Что такое не везет и как с этим бороться?
— Артам, вылезай, пришла пора работать.
Так и повелось. Артем приходил, приносил сапоги, вычищенные до блеска, чистое исподнее, выстиранное Артамом, а взамен получал град ударов. Старшему воспитателю не нравился блеск сапог и как пахнет выстиранное белье.
— Оно морозом должно пахнуть, сволочь ленивая, — говорил он, лупя Артема палкой.
— Да где ж я возьму вам мороз, господин старший воспитатель, осень на дворе, — ответил Артем и получил удар палкой.
— На то ты и солдат, сволочь, чтобы знать и уметь все, что тебе прикажут. Пшел вон!
Артем невзлюбил «нового учителя» всей душой, но боялся рассказать о возникших проблемах Сваду. Тот нагадит надзирателю в сапоги, а мыть их будут Артем с Артамом. Но он также понимал, что нужно что-то делать. Уже весь их курс потешался над ним, наблюдая их отношения с надзирателем. Ничего не придумав лучше, он решил подловить его ночью в городе и или убить, или избить, так чтобы он долго пролежал на больничной койке.
Арингил, зная его замыслы, сильно переживал. Скоро развилка, а Артем пылает ненавистью. Он готов совершить опрометчивый поступок, который может привести его на каторгу.
Их с Агнессой последний разговор привел к тому, что она замолчала и больше к нему не приставала. Он не лез к ней, не желая навязываться. Пусть определится, чего она хочет, решил он и на этом, как ему казалось, успокоился. Его больше занимали проблемы Артема и то, как ему помочь в его беде. Он долго приглядывался к старшему воспитателю и заметил, что тот, будучи жадным и скупым, скопил немало денег. Но у него была слабость — любил он молодых девочек. Искал малолетних нищенок и за еду таскал их в съемные комнаты доходного дома. При этом он всегда носил с собой кошель с деньгами. Обычно пару раз в неделю старший воспитатель выходил в город, шел к храму Хранителя, жертвовал деньги, молился там и находил объект своего вожделения.
За городом, где к городской стене притулились лачуги бедняков и торговцев зеленью, выращивающих урожай на своих маленьких полях, сколотились целые банды, промышляющие возле городских ворот. Они особо в город не лезли, городские уголовники этого не допускали, но могли запросто напасть на зажиточного человека, если он следовал без охраны. Не брезговали и бродячими торговцами. Торговцев не убивали и не отбирали товар, но те исправно платили им откуп за проход в город.
Арингил решил одну такую банду натравить на старшего воспитателя. В один из вечеров, ничего не сказав Агнессе, он просто исчез. Был — и вот его не стало. Агнесса аж подскочила, когда увидела, что ангел, которого силой не вытащить погулять, вдруг пропал. Она посидела, оторопело глядя на место, где он только что был, и в ее голове стали зарождаться мысли одна мрачнее другой. Арингил нашел себе другую тифлинг? Нет, она бы это заметила. Сюда не совала нос ни одна из этих приставучих сучек, что считают ее своей подругой. Тогда что же побудило его уйти? Ее холодное отношение к нему? Он хотел, чтобы она назвала себя его невестой, она тоже этого хотела, но не стала. А теперь он подумал, что она к нему холодна, и ушел. Зачем и куда? Искать себе пару. Хм. Ну нет, на него это непохоже… или он созрел? А кто ему составит пару? Таких дур нет, жить с отверженным.
