Глаза снова повернулись в орбитах и застыли, глядя в сторону; казалось, они хотели посмотреть на Элли, но не могли.
Голос спросил:
— Откуда у тебя серебряные башмачки?
— Из пещеры злой волшебницы Гингемы. На нее упал мой домик, раздавил ее, и теперь славные Жевуны свободны…
— Жевуны освобождены? — оживился голос. — И Гингемы больше нет? Приятное известие! — Глаза Головы завертелись и, наконец, уставились на Элли. — Но чего же ты от меня хочешь?
Сохранив почти повествовательные движения сказки, Волков решительно изменил стилистику повествования. Точную, но графически суховатую прозу Баума он «перевел» в акварельную мягкую живопись. Американская сказка не психологична, внутренний мир человека исследуется в ней сугубо рационально. Пересказ Волкова обогатил сказку иронической психологией (или, если угодно, психологической иронией). Вот испуг: Тотошка вырывается из рук маленькой хозяйки, и королеве мышей приходится спасаться от него «с поспешностью, совсем неприличной для королевы». Вот радость: мигуны «так усердно подмигивали друг другу, что к вечеру ничего не видели вокруг себя». Вот удивление: девочка стоит перед муляжной головой, которую принимает за одно из воплощений волшебника Гудвина, и «когда глаза вращались, то в тишине зала слышался скрип, и это поразило Элли». Все эти и множество подобных «маленьких тонкостей» были придуманы Волковым.
Украинский литературовед Мирон Петровский
В повестях Волкова звучит тема любви к родине, чего нет у Баума. Дороти у американского писателя вместе со своей семьей, в конце концов, переселяется в страну Оз, где жить легче и приятнее, чем в унылом Канзасе. Элли у Волкова при всей своей любви к Волшебной стране, стремится вернуться в родной дом.
— Пошлите меня на родину, в Канзас, к папе и маме…
— Ты из Канзаса? — перебил голос, и в нем послышались добрые человеческие нотки. — А как там сейчас… — Но голос вдруг умолк, а глаза Головы отвернулись от Элли.
— Я из Канзаса, — повторила девочка. — Хоть ваша страна и великолепна, но я не люблю ее, — храбро продолжала она. — Здесь на каждом шагу такие опасности.
— А что с тобой приключилось? — поинтересовался голос.
— Дорогой на меня напал Людоед. Он съел бы меня, если бы меня не выручили мои верные друзья, Страшила и Железный Дровосек. А потом за нами гнались саблезубые тигры… А потом мы попали в ужасное маковое поле… Ох, это настоящее сонное царство! Мы со Львом и Тотошкой заснули там. И если бы не Страшила и Железный Дровосек, да еще мыши, мы спали бы там до тех пор, пока не умерли… Да всего этого хватит рассказывать на целый день. И теперь я вас прошу: исполните, пожалуйста, три заветных желания моих друзей, и когда вы их исполните, вы и меня должны будете вернуть домой.
— А почему я должен буду вернуть тебя домой?
— Потому что так написано в волшебной книге Виллины…
— А, это добрая волшебница Желтой страны, слыхал о ней, — молвил голос. — Ее предсказания не всегда исполняются.
— И еще потому, — продолжала Элли, — что сильные должны помогать слабым. Вы великий мудрец и волшебник, а я беспомощная маленькая девочка.
— Ты оказалась достаточно сильной, чтобы убить злую волшебницу, — возразила Голова.
— Это сделало волшебство Виллины, — просто ответила девочка. — Я тут ни при чем.
— Вот мой ответ, — сказала Живая Голова, и глаза ее завертелись с такой необычайной быстротой, что Элли вскрикнула от испуга. — Я ничего не делаю даром. Если хочешь воспользоваться моим волшебным искусством, чтобы вернуться домой, ты должна сделать то, что я тебе прикажу.
Глаза Головы мигнули много раз подряд. Несмотря на испуг, Элли с интересом следила за глазами и ждала, что они будут делать дальше. Движения глаз совершенно не соответствовали словам Головы и тону ее голоса, и девочке казалось, что глаза живут самостоятельной жизнью.
Голова ждала вопроса.
— Но что я должна сделать? — спросила удивленная Элли.
— Освободи Фиолетовую страну от власти злой волшебницы Бастинды, — ответила Голова.
— Но я же не могу! — вскричала Элли в испуге.
— Ты покончила с рабством Жевунов и сумела получить волшебные серебряные башмачки Гингемы. Осталась одна злая волшебница в моей стране, и под ее властью изнывают бедные, робкие Мигуны, жители Фиолетовой страны. Нужно им тоже дать свободу…
— Но как же это сделать? — спросила Элли. — Ведь не могу же я убить волшебницу Бастинду!
— Гм, гм… — голос на мгновение запнулся. — Мне это безразлично. Можно посадить ее в клетку, можно изгнать из Фиолетовой страны, можно… Да, в конце концов, — рассердился голос, — ты на месте увидишь, что можно сделать! Важно лишь избавить от ее владычества Мигунов, а судя по тому, что ты рассказала о себе и своих друзьях, вы сможете и должны это сделать. Так сказал Гудвин, Великий и Ужасный, и слово его — закон!
Девочка заплакала.
— Вы требуете от нас невозможного!
— Всякая награда должна быть заслужена, — сухо возразила Голова. — Вот мое последнее слово: ты вернешься в Канзас к отцу и матери, когда освободишь Мигунов. Помни, что Бастинда — волшебница могущественная и злая, ужасно могущественная и злая, и надо лишить ее волшебной силы. Иди и не возвращайся ко мне, пока не выполнишь свою задачу.
Грустная Элли оставила тронный зал и вернулась к друзьям, которые с беспокойством ожидали ее.
— Нет надежды! — сказала девочка со слезами. — Гудвин приказал мне лишить злую Бастинду ее волшебной силы, а мне этого никогда не сделать!..
Все опечалились, но никто не мог утешить Элли. Она вошла в свою комнату и плакала, пока не уснула.
На следующее утро зеленобородый Солдат явился за Страшилой.
— Идите за мной, вас ждет Гудвин.
