– И как интересно, он прополз к нам? Под землей? – сатирически спросил Мирослав.
– А почему нет? – не утратила запал Даша Чуб. – Голова появилась из-под земли магическим образом. Мы не знаем, как и откуда она взялась! И откуда во-обще на Машином Клименте корона? И какие у Маши причины считать, что это Климент?
– Те же, что и у тебя… вам обеим так хочется, – сказала Катерина равно равнодушная к святым, литературным классикам и первым князьям, включая Владимира-крестителя.
А вот Виктор Топов и, правда, похож на богатыря из свиты князя Владимира. Жаль, в Музее нет ни одной богатырской картины. Она бы тоже нашла себе подходящий наряд киевской княжны в жемчугах.
Интересно, что Топов наденет?
Интересно, он больше не присылал смс?
Она проверила свой телефон, и невольно отметила: даже трижды разведенная Присуха дает знать о себе. Но это все же приятно. Тот самый вкус жизни, которого ей не хватало много лет – не суровая готовность, а радостное ожидание приключений, новых ощущений, событий.
А Топов мог бы и прислать сообщение. А Присуху следует разбавлять не втрое, а вчетверо – а потом запатентовать и продавать как легкий наркотик. Или биодобавку. Или витамин С.
– Короны украшали головы и королей, и святых, – сказал Мирослав. – Но, боюсь, Катерина зрит в корень. Нам стоит рассматривать одни голые факты, без ваших мечтаний и эмоций.
Екатерина Дображанская кивнула, полностью принимая его безэмоционально-рациональную сторону.
Тем паче, саму ее как раз распирало от иррациональных мечтаний, нелогичной радости и волнительного предощущения счастья. До чего же это приятное чувство – «я иду на бал»! Почему она так редко ходит на балы?
– Давайте еще раз рассмотрим все, что имеем, – сказал Мир Красавицкий. – И неоспоримых фактов у нас ровно три. Факт первый. Маше в руки пришел череп с короной. Он найден рядом с памятником святому Владимиру. Факт второй. Он таки мироточит, – Мирослав развел руками, демонстрируя свою неправоту по отношению ко всем мироточащим главам. – А значит – это и правда голова святого!
– И наш князь Владимир тоже официально святой, – заметила Катя.
– Но вряд ли это глава святого Владимира. К тому же святой из него тот еще! – презрительно хмыкнул Мирослав. – Один гарем его из восьмисот жен чего стоит!
– Верно-верно! А вот Гоголь был почти что святой. Он умер от святого поста! – напомнила Чуб.
Мир посмотрел на Дашу:
– Подруга, прости, но мироточащий Гоголь – это уж слишком!
Даша не стала спорить, заняла выжидательную позицию.
– И, наконец, третий – неоспоримый факт. В ответ на запрос, Город показал Катерине очень странные похороны с ожившим покойником. Катя видела мужчину, пробудившегося от летаргического сна.
– Как Гоголь, – вставила упрямая Даша.
– И, поверьте, зрелище было ужасающее. Именно так могла бы начаться вампирская истерия, – взяла слово Катя. – И, если вы позволите мне, наконец, высказать личное мнение, оживший мертвец и был вампиром. Обычным вампиром, – подчеркнула она. – В классическом смысле этого слова!
Маша и Мир привычно переглянулись меж собой, проверяя реакцию друг дружки.
Даша Чуб возбужденно потрогала кончик носа.
– И на стройке у Топова найден вампир, – продолжала Катя. – Безголовый и с колом в сердце. Вампирам ведь всегда отрезают голову и прокалывают тело колом, не так ли?
– А вы все в теме, что Гоголь – потомок вампира Антина Танского?! – вскрикнула Даша и обвела Башню победительным взглядом. – А вампиров в Украине обвиняли в том, что они вызывают чуму и холеру! Так, Иван Франко писал в статье о сожжении упырей. Там селяне во время эпидемии реально сжигали вампиров, вызвавших мор, – пояснила она на всякий случай Маше и Миру. – Точнее, сжигали обычных людей, односельчан, которых объявили вампирами… от безграмотности… Ведь все знают – вампиры пьют кровь.
– В украинских сказках вампиры не так уж часто пьют кровь, чаще они высасывают из людей жизненные силы. Но еще чаще украинских упырей обвиняли в том, что они вызывают болезни, – согласилась с Иваном Франко младшая из Трех Киевиц.
Голос ее был удивленным – новая версия прозвучала для Маши, как гром среди ясного неба.
«Мама, а они не кусаются?» – вспомнилось вдруг.
– Так эпидемию в Киеве действительно вызвал вампир? – спросила Даша.
– Вампиры существуют? – Маша Ковалева вопросительно посмотрела на кота Бегемота, ответившего ей молчаливым, но многоговорящим презрительным взглядом: «И как ты, женщина, задающая столь идиотский вопрос, можешь именоваться хозяйкой этой Башни?» – Во всяком случае, легенд о вампирах в Украине не меньше, чем о ведьмах, – раздумчиво сказала она, примеряясь к неожиданной версии. – Обычно их тела традиционно прокалывали колом в сердце, сжигали. Но порой отрезали и голову. И еще у Нестора-летописца в «Повести временных лет» за 1092 год описано первое нашествие вампиров на Русь. Он приравнивал их к бесам.
Младшая Киевица привычно выдернула книгу с полки, открыла на нужной странице и зачла с чувством – точнее с нарастающим предчувствием беды:
Предивное чудо явилось в Полоцке в наваждении: ночью стоял топот, что – то стонало на улице, рыскали бесы, как люди. Если кто выходил из дома, чтобы посмотреть, тотчас невидимо уязвляем бывал бесами язвою и оттого умирал, и никто не осмеливался выходить из дома … Потому люди и говорили, что это мертвецы бьют полочан … В те же времена многие люди умирали от различных недугов, так что говорили продающие гробы, что «продали мы гробов от Филиппова дня до мясопуста 7 тысяч».
– Мертвецы бьют полочан! – торжественно произнесла Катерина.
– Так речь в летописи все же о бесах или о вампирах? – уточнила Чуб.
– Насколько я понимаю, это одно и тоже, – сказала Маша. – Точней – два в одном. Бес – это сильная энергия, живая энергия злобы, например, или мести, или проклятия. И если в усопшего вселяется бес, он оживает – становится упырем. И переносчиком новых бесов.
– А нет легенд о наших вампирах немного помоложе? – уточнила не удовлетворенная объяснением Землепотрясная Чуб.
– Есть, конечно. Самые известные украинские вампиры – черниговский Дунин-Барковский. И помянутый тобой полковник Киевский Танский. Еще одна история о вечном проклятии тому, кто покусится на церковное добро.
– И я полагаю, наш «Йорик» – тоже голова вампира, – убежденно подвела итог Катерина. – Вампирам ведь всегда отрезают голову!
– Нет, он – точно не вампир! – решительно встала на защиту своего черепа Маша. – Где вы видели мироточащих вампиров! Где вы видели вампиров, способных лечить? Ведь он излечил меня!
– Где видела? – насмешливо подняла брови Катерина Михайловна. – Да во всех кинофильмах кровь вампиров излечивает людей от любых болезней! – Любовь, бурлящая в ее крови, порождала невиданное вдохновение и безграничную смелость предположений. – А вдруг после смерти, когда от тела остается скелет, именно кости вампиров и исторгают лечебное миро? Вдруг все наши нетленные христианские святые на поверку…
