– Слава богу! – сказал Тведт. – А он вообще молчать умеет? Все уши мне прожужжал про своего дедушку – всё те же побасенки, что и вчера вечером. Сразу предупреждаю – завтра на Птичий мыс он с нами не поедет.
Остальные полицейские переглянулись – происходящее явно их забавляло.
– У нас осталось только одно здание, – сообщил Люнд Хаген, – но зато большое. И, как мне говорили, опасное.
– Меня никогда не слушают! – не унимался Тведт. – По-моему, в Ню-Олесунне мы ничего не найдём.
Карлсен не удержался:
– А может, Тведт осмотрит очистную станцию? Вместе с губернатором? Это последнее большое здание, и если кому-то и суждено что-нибудь тут обнаружить, то пусть это будет Тведт.
Тведт мрачно посмотрел на него.
– Повторяю: в Ню-Олесунне мы ничего не найдём. А если вдруг найдём, то я съем свои чёрные кожаные трусы.
Люнд Хаген вытаращил глаза, а Карлсен хохотнул, но тут же подавил смех. Ведь Тведт, как ни крути, оставался для всех человеком-загадкой. И Карлсен никогда прежде не слышал, чтобы тот шутил.
Очистная станция нависала над старым причалом как громоздкий – сорокаметровой высоты – памятник неразрушимому бетону. Ответственным за осмотр сделали Карлсена, и тот взял с собой лишь двух полевых инспекторов. Вообще-то Карлсен был согласен с Тведтом и, несмотря на размеры здания, ничего интересного найти там не надеялся. По словам начальника станции, здание было практически пустым. Всё оборудование для очистки угля от камней давно оттуда вывезли. В последний момент к ним присоединился Хьелль Лоде.
– В прошлый раз я заходил в эту громадину, когда мы собирались её взорвать. Вы даже не представляете, какие внутри этих бетонных стен здоровенные арматурные прутья – только благодаря им её и не взорвали. Здание вообще не используется – и поговаривают, что там водятся привидения. Когда его строили тут в пятидесятых, то вскрыли целое кладбище со старыми голландскими скелетами.
Карлсен охотно согласился захватить с собой и консультанта по культурным памятникам. Ему вообще нравились истории о давних временах.
Подойдя к зданию, четверо полицейских остановились и, задрав головы, осмотрели эту серую махину.
– Там что – гроб нарисован? – спросил Турбьёрн и показал на белый рисунок наверху, почти под плоской крышей.
– Да, но это к делу никак не относится, – ответил Лоде, – рисунок сделали очень давно, ещё в семидесятых. И нарисовали его поверх ещё более старого рисунка – там был намалёван крест. По-моему, тогда шахтёры что-то не поделили с руководством «Кингс Бей». И, как я уже сказал, случилось это давно.
Карлсену стало не по себе. Чем быстрее они закончат с этим зданием, тем лучше.
Полицейские зашли внутрь через открытые ворота со стороны баков для отходов. Все окна были заколочены деревянными досками, так что свет проникал сюда только через ворота. Сначала полицейским вообще ничего не было видно, но как только глаза привыкли к полутьме, стало понятно, что они попали в просторное помещение, занимавшее весь этаж. На каждом этаже, прямо посредине, виднелось большое четырехугольное отверстие, сквозь которое наверх вела узкая бетонная лестница без перил. Кроме нескольких ящиков и какого-то мусора в здании больше ничего не было. На неровном растрескавшемся полу виднелись кусочки бетона. Полицейские осторожно направились к лестнице.
– А на чём эта лестница вообще держится? – Карлсен взглянул на убегающие вверх ступеньки.
– Скорее всего, она приварена к бетонным прутьям, а те вделаны в стену, – ответил Хьелль Лоде. – Не могу себе представить, чтобы кто-то умудрился затащить туда труп.
– Если совсем отчаешься, то затащишь, – Кнут подошёл к лестнице ближе всех. – Чтобы что-нибудь найти, нам придётся проверить каждый этаж. Всем четверым нет смысла туда идти. Я взял с собой фонарик, так что вполне могу пойти и один.
– Только будь осторожнее, – Карлсен явно обрадовался, что Кнут вызвался добровольно и ему самому карабкаться наверх не придётся, – если увидишь что-то подозрительное, с лестницы не уходи и вообще не наступай на пол. Если споткнёшься и упадёшь вниз, то лететь придётся долго.
Кнут посмотрел наверх и замер. Лезть ему явно не хотелось. Вблизи лестница выглядела ещё более ветхой.
Турбьёрн подошёл к нему и похлопал по плечу:
– Хочешь, я залезу?
Но Кнут покачал головой и поправил очки. А затем начал карабкаться по ступенькам. Трое оставшихся внизу видели, как загорелся фонарик, а потом, когда Кнут добрался до первого этажа, свет исчез, но на потолке, на самом верху, появились длинные тени.
– Здесь пусто! – Кнут закончил с первым этажом и двинулся дальше. Он добрался до самого одиннадцатого этажа, но ничего не нашёл. С самого верха его почти не было слышно.
– Спускаюсь! – радостно крикнул он.
Время от времени вниз осыпались мелкие камешки, а вскоре стоявшие внизу увидели свет от фонарика. Кнут уже миновал второй этаж.
Внезапно полицейские услышали грохот – из лестничного проёма обрушился вдруг настоящий дождь камней покрупнее, и не отскочи Карлсен в последний момент в сторону – его голове пришлось бы несладко.
– Осторожнее! – закричал Турбьёрн Кнуту. – Держись поближе к стене и подальше от края!
Но было слишком поздно. Пытаясь увернуться от камней, Кнут оступился и потерял равновесие.
Проехав около часа по льду фьорда, он немного успокоился. Но то, что случилось на леднике, было ему предупреждением: действовать надо осторожно и не следует лезть на рожон.
Примерно в середине дня полярную тьму прорезал свет, чуть посеребривший окрестности. Он обогнул мыс – кажется, это место называлось Пустошь мертвеца – и сейчас наконец двигался на север.
Здесь, на льду, тоже были следы от других снегоходов, но людей он так и не увидел.
Прошло несколько часов. Он остановился долить из канистры бензина и вдруг испугался, что скутер больше не заведётся.
И в этом момент он увидел его.
Далеко на льду. Короля Арктики. Мечту каждого фотографа.
Белого медведя.
Который медленно приближался к нему.
Глава 13. Личность убитого
Очнувшись на следующее утро, Кнут не мог вспомнить, что случилось. Его мучила жуткая головная боль, а горло при каждом движении сдавливала тошнота. Где-то в подсознании он понимал, что должен быть в каком-то другом месте, вот только у него не хватало сил вспомнить, где именно. И он вновь погрузился в глубокий крепкий сон.
Ближе к вечеру он проснулся и подумал: «Сегодня понедельник». По той или иной причине это его обеспокоило. Он оглядел незнакомые стены вокруг и вспомнил, что свалился с лестницы на очистной станции.
Его накрыло тошнотой, но, к счастью, он успел свеситься с кровати.
