– Только без глупостей, – сказала Анна Лиза с непривычной для неё проницательностью.
Кнут погасил свет в палате и, сидя у окна в кромешной темноте, принялся ждать. Постепенно свет погас и во всех остальных палатах. Наконец все окна больницы стали чёрными, и только лампа над входом отбрасывала на сугроб слабый луч света. Тишину на улицах лишь время от времени нарушал шум машины или снегохода.
Тёмная фигура мужчины выскользнула из дверей больницы и растворилась во мраке улицы. Человек двигался к управлению губернатора, он остановился вдруг возле здания, где располагалось представительство Красного Креста.
Добровольцы проводили в этом здании курсы по оказанию первой помощи и отрабатывали приёмы. Здесь же хранились все материалы и оборудование для быстрого реагирования и стоял полностью заправленный снегоход, снаряжённый для оказания первой медицинской помощи. Добровольцами в Красном Кресте работали ребята крепкие, поэтому никому в Лонгиере и в голову не приходило угнать этот снегоход.
Мужчина вошёл в здание. Он пробыл там всего несколько минут, после чего вернулся, одетый в снегоходный комбинезон.
Он подошёл к санитарному снегоходу. Сани стояли пустыми – оборудования на них не было. Мужчина выждал, когда по улице кто-то проедет, а потом уселся на санитарный снегоход, завёл его и рванул с места. Вскоре он уже превратился в небольшое пятно на дороге, ведущей из города.
В один из первых дней весны молодой человек сидел в кафе в небольшом портовом городке Голландии. Он курил, дожидаясь свою сестру, которая, как обычно опаздывала. Из-за стойки в углу на него укоризненно поглядывала официантка: денег у молодого человека не было, поэтому он не заказал даже чашки кофе.
В кафе было почти безлюдно. Летом в город приезжает столько туристов, что на улицах не протолкнёшься, однако туристический сезон пока ещё не наступил. В самой глубине зала сидела одинокая парочка, но влюблённые были настолько заняты друг другом, что ничего вокруг не замечали. Столик у двери заняла группа подростков, которые что-то рассказывали и по-дурацки смеялись после каждого слова.
Наконец в кафе вошла высокая светловолосая девушка с маленьким рюкзачком на плече.
– А что же ты не заказал себе кофе или чего-нибудь перекусить? – спросила она брата и сразу же поняла, в чём дело. У него, как всегда, не было денег.
Брат купил бутерброд, и сестра без особого желания заказала шоколадный торт. Она медленно откусывала кусочки торта, наблюдая за братом, который жадно ел бутерброд и тоскливо поглядывал на стойку с едой. Вообще-то девушке хотелось домой. Но она понимала, что просто обязана встречаться с братом – хотя бы раз в неделю. С родителями он виделся редко, и сейчас она – связующее звено между братом и остальными родственниками.
Просидев много лет в университете, где брат изучал те предметы, которые ему вдруг приходила блажь изучить, он выучился наконец на фотографа. Родители и сестра приятно удивились: теперь его карьера пойдёт в гору. Они старались поддержать его и советовали искать работу в газете или журнале.
Сейчас брат с удовольствием рассказывал о том, что решил отправиться на Шпицберген и сделать там серию фотографий для одного известного туристического журнала. Вообще-то он собирался поехать туда вместе со своим другом, но тот заболел и, к сожалению, не сможет составить ему компанию. Поэтому он поедет один. Однако для поездки ему нужно немного денег, поскольку туристический журнал, наученный горьким опытом, аванс выплатил более чем скромный.
Смогут ли родители подкинуть ему чуть-чуть деньжат? Просто от радости, что он наконец-то нашёл работу? А он сделает материал, получит за него гонорар – и всё вернёт. Всё это он выложил, откусывая гигантские куски уже от второго бутерброда.
В том, что брат знает хоть что-нибудь об Арктике, девушка сомневалась и поэтому немного встревожилась.
– А что ты знаешь о Шпицбергене? Там же в это время года холодно и темно – разве нет? А ещё там белые медведи. И где ты собираешься жить? А ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы тебе помочь?
Брат заверил, что у него всё схвачено. Фотограф-фрилансер должен знать всего понемногу обо всех странах мира, сказал он самоуверенно. Он знает, что там холодно, поэтому подготовил добротные зимние вещи. От отца он также узнал, что в некоторых ситуациях белые медведи нападают на людей, и поэтому подумывал взять напрокат ружьё, как только доберётся до Шпицбергена. В местной газете «Свалбардпостен» он нашёл объявление, где предлагались напрокат пистолеты, винтовки и снегоходы. Жить он будет в заброшенных избушках. Он читал, что вдоль побережья Шпицбергена имеется множество охотничьих домиков, которые на зиму не запираются.
Сестре пришлось согласиться, что брат всё продумал и распланировал, но тревога её не покидала.
– Да не волнуйся ты, – он ласково и немного снисходительно посмотрел на девушку, – это будет настоящее приключение. Сказка! Я закуплю консервы, сухое молоко и прочий провиант в местном магазине. И ещё подстрелю пару тюленей и буду питаться их мясом. Прямо как охотник! Репортаж получится что надо. Я непременно сделаю потрясающие снимки и заработаю кучу денег. А потом, когда мои фотографии опубликуют, я ещё и выставку сделаю. Ты же меня знаешь – я вообще легко схожусь с людьми.
Брат и сестра улыбнулись друг другу. Здесь, в кафе, они казались очень похожими – два молодых лица, обращённых друг к другу в профиль, светлые кудри до плеч, красивые зубы и улыбки, в которых светилась надежда. Может, на этот раз брату и впрямь повезёт?
– Я что-нибудь придумаю – поговорю с мамой и папой, и, возможно, они одолжат тебе немного денег.
Глава 23. Признание
Когда Кнут спустился по склону и припарковал снегоход, ему показалось, что в избушке никого нет. Но у северной стены стоял ещё один снегоход – чёрная «Ямаха».
Кнут слез со снегохода. Он совсем закоченел и с трудом сделал пару неловких шагов. На снегоходе он провёл несколько часов, останавливаясь лишь для того, чтобы дозаправиться. Казалось, его ноги превратились в бесчувственные колотушки, а пальцы в перчатках онемели от холода. Не выпуская из поля зрения дверь избушки, Кнут взглянул на часы. Впрочем, из избушки никто не выходил, и в окне тоже никого видно не было. Лишь на кухонном столе горели две свечки.
Но тот, кто находился внутри, вряд ли уже лёг спать.
Прежде чем подойти к избушке, Кнут немного замешкался. Стоя там, под освещённым луной небом, он почувствовал себя человеком, которого никто не звал. У него появилась глупая мысль сесть на снегоход и вернуться в Лонгиер. Теперь он уже сожалел, что поддался порыву и приехал сюда. Он преодолел весь долгий путь всего за несколько часов, но теперь окончательно выдохся.
Стало очевидным, что тот, кто находится внутри, не желает, чтобы его беспокоили. И за последние сутки Кнут всё больше убеждался в том, что знает почему. Но до окончательной разгадки было ещё далеко. Может, просто оставить его в покое – пусть доделывает то, зачем сюда явился? Да и кому вообще нужна разгадка? Почему бы ему просто не взять и не уехать отсюда? И пусть произойдёт то, чему суждено произойти. А он, Кнут, не станет вмешиваться. Но внезапно он вспомнил Хелену Йоост и её семью. Неужели эти убитые горем люди не имеют права выбрать, чего им больше хочется – разоблачить убийцу или забыть о нём?
