— Хорошо, — покорно согласилась Элия и добавила, делая знаки бывшей соседке. — Мари, ты мне не поможешь?
Юная стихийница быстро закивала, радуясь возможности покинуть и гостей, и хозяйку дома.
Прохладный воздух охладил пылающие от гнева щеки. Позволил дышать, не чувствуя пронзительной боли в груди от не выплеснутого раздражения. Но только сердитый рой мыслей всё равно не давал расслабиться до конца. Копошился в голове и требовал выхода.
Элия, напротив, пребывала, в прекрасном настроении. Направлялась вглубь сада, напевая под нос. И если раньше её спокойствие было напускным — для Северины, держащей девушку в заложницах, и других обитателей ледяного Замка, то теперь сестренка Роксэль точно не притворялась. Добавило умиротворения облику и материнство. Подарило новых красок бледному, не смотря на обилие веснушек, лицу и сделало черты мягче.
— Знаю, тебе не нравится решение советников, — заговорила Элия, дойдя до яблоневой аллеи. — Да, оно может показаться жестоким, однако для Кристофа так лучше всего. Представь, каково ему придется здесь. Он станет прислугой для других стихийников.
— Подумать только, — протянула Мари, даже не пытаясь помогать в сборе яблок. Решила, чем дольше Элия провозится, тем позже они вернутся в дом.
— О! Прости! — девушка хлопнула себя по лбу. — Что-то я сегодня выбираю не слишком удачные сравнения. За столом из-за Эллы села в лужу. Теперь с тобой промахнулась. Хочу сказать, у тебя есть сила. Невероятная сила. И однажды, благодаря ей, ты поднимешься очень высоко. А Кристоф навсегда останется низшим созданием.
— Но…
— Погоди, не спорь, — Элия отпустила внушительную ветку яблони. — Я хочу сказать, мальчишка Рум не стоит того, чтобы портить отношения с бабушкой.
— Откуда ты… — Мари испуганно попятилась. Ведь Майя собиралась держать их родство в тайне. Даже запретила внучке делиться новостью с друзьями. Правду знала одна Веста. Но и та хранила секрет.
— Не пугайся, — подбадривающе улыбнулась Элия. — Ву Верга призналась моему свекру. Спрашивала совета — как вырвать тебя из лап Дората. Актавия, разумеется, тоже в курсе. А я случайно услышала их разговор. Больше никто не знает, поверь.
— Ты о своей осведомленности хотела поговорить, — Мари продолжала сурово смотреть на бывшую соседку.
— Нет, — Элия нервно сплела руки перед собой. — Мари, возможно, я знаю способ выяснить имя твоего отца.
Скажи Элия, что завтра Зимний Дворец перестанет существовать, девушка и то удивилась бы меньше. Потому что признание не имело смысла. Майя, Грэм и сыщики много лет пытались установить личность убийцы Апрелии, предположительно являвшимся отцом её ребенка, и не сумели продвинуться ни на шаг. И вдруг скромница Элия, далекая от интриг Норда и Лоэ, говорит, что близка к разгадке.
— Не мотай головой, лучше выслушай. Знаю, в это трудно поверить, но стихийник, осведомленный о тайном романе Апрелии, действительно, существует. Ву Верга никогда не отличалась мягкостью характера. Наверное, именно поэтому твоя мать делилась сокровенными секретами с другой женщиной. Это моя свекровь — Актавия. Насколько я понимаю, твоя бабушка об этом и не подозревает.
— И ты думаешь, ву Арта в курсе, кто…
— Уверена, Актавия знает правду. И панически боится этого знания. Поэтому, — Элия ловко повернула Мари к себе лицом, ибо та приготовилась припуститься у дому Майи, — ты не будешь ничего предпринимать. Иначе она сильнее замкнется.
— Но я…
— Помню, терпение не твой конёк. Однако придется им запастись. Актавия обмолвилась об Апрелии случайно. Почувствовав мой интерес, быстро закончила разговор и не пожелала к нему возвращаться. Но я хорошо знаю свекровь и сумею найти к ней подход. Самое главное, не торопиться и не давить. Поняла?
— Да, — кивнула Мари с тяжким вздохом. В конце концов, ещё пару минут назад у нее вообще не имелось информации об отце, а теперь нежданно-негаданно появился шанс выяснить его имя. — Но сначала скажи, — Ситэрра посмотрела на приятельницу холодно, будто собиралась заморозить взглядом, — зачем ты мне помогаешь?
— Считаю несправедливым, что преступник разгуливает на свободе, — зло усмехнулась Элия. — Уверена, ты найдешь способ наказать его. А если твоим отцом окажется Инэй Дората — да-да, я слышала о предполагаемой "золотой" крови — будет замечательно вдвойне. Его Величество заодно ответит за моё четырехлетнее заточение в Зимнем Дворце и за годы унижения моей сестры.
Глава 16. Снежный урок
Мари не покидало ощущение дежавю. Парты. Доска. Ученики, склонившиеся над тетрадками. И Ловерта, курсирующая между рядами. Орлиный нос грозно шмыгал всякий раз, когда кто-то из яу недостаточно рьяно, по мнению заместительницы директора, нанизывал строчку на строчку.
— Полагаете, у вас настолько хорошая память, юноша, что можно не делать примечаний? Сумеете без запинки перечислить все двадцать восемь сезонов правления, когда горожане не платили Королям? — разъярилась Корделия всерьез, заглянув в записи паренька лет семнадцати, темно-русые волосы которого были стянуты красной лентой.
Мари подозревала, именно прическа и разозлила Ловерту. Зу не выносила, когда несовершеннолетние стихийники следовали взрослой моде. Раз юным сыновьям Времен Года полагалось носить короткую шевелюру, стало быть, даже чуточку удлиненные пряди являлись преступлением. И будь провинившийся яу учеником Академии, Корделия не поленилась бы — остригла избыток на виду у всего класса.
— А с вами что такое, лу Ури? Заскучали?
Ной, последние полчаса сидевший, навалившись на парту, и стараясь держать сонные глаза открытыми, подскочил на жестком стуле. Он и во время учебы ненавидел теоретические занятия, где требовалось записывать, а потом заучивать массу нудной и преимущественно не пригождающейся в жизни информации. И, разумеется, теперь считал собственное присутствие в классе страшным наказанием и местью Ловерты. Мари в последнем тоже не сомневалась. Ведь именно Корделия составляла расписание — кому из наблюдателей на каких уроках присутствовать.
— Нет, зу Ловерта! — в голосе сына Лета не прозвучало ни единой фальшивой ноты. — Я очень внимателен. Просто глаза болят — из-за вчерашнего недоразумения на практике по Осенним дождям.
Оправдание получилось почти правдоподобным. Накануне, когда предполагаемые дети Осени тренировались в создании промозглых осадков, произошел неприятный инцидент. Обозленный на весь свет Кристоф Рум рассыпал по углам зала горсти стянутого из больнички порошка, которым лечили простуду, но добавляли в питьё исключительно по щепотке. Едва на белую субстанцию полилась дождевая вода, помещение наполнилось сизой дымкой, вызывающей удушливый кашель и резь в глазах. Ничего удивительного, что сегодня не все участники памятного занятия присутствовали в классе. Однако если ученикам академики могли простить пропуск из-за недомогания, то наблюдателю полагалось исполнять обязанности даже в полуобморочном состоянии.
